Донкихоты Вселенной. Роман 2-х книгах - [100]

— Будешь при мне, — приказала Лореллея, далее не посмотрев в его сторону.

Бережной и Крылов переглянулись. Что-то странное, почти тревожное почудилось им в репликах рыцаря и его супруги, хотя они и не произнесли ни одного необычного слова. Тем не менее звездонавты поднялись, чтобы идти за хозяевами.

— У вас ли запасной ключ от обзорной комнаты? — поинтересовалась у мужа Лореллея.

— Зачем? — казалось бы, непритворно удивился Горный рыцарь.

— Наша гостья могла находиться на балконе, когда ленивый дозорный поторопился замкнуть дверь, — надуманно объяснила Лореллея.

— Может быть, хотя и не похоже, — буркнул О Джугий, величественно возглавляя шествие.

Но на винтовой лестнице Лореллея обогнала его, словно торопилась спасти от чего-то свою новую подругу.

Пропустив Лореллею, Никита не отставал от О Джугия.

Беспокойство за Надю затмило в нем чувство неловкости перед ней. Мальчик, пытавшийся обогнать его, вызывал у Никиты раздражение, которое он едва скрывал.

Следом поднимались встревоженные звездонавты, а также любопытные ко всему близнецы-соглядатаи в кольчугах.

Поднимались долго.

Лореллея первая убедилась, что обзорная комната заперта, и гневно взглянула на мужа, требуя ключ.

Горный рыцарь отрицательно замотал головой.

— Пошлите своего пажа за дозорным, — сказал он.

— Вашего оруженосца, — поправила Лореллея и приказала Сандрию привести дозорного и осмотреть весь замок, нет ли гостьи внизу.

Мальчик скрылся.

О Джугий молчал.

Пока оруженосец бегал за дозорным, Лореллея, Бережной и Крылов стучали в дверь, окликая Надю. Но она не отзывалась.

Тревога завладела всеми… кроме О Джугия.

— Я всегда говорил, что вид с балкона завораживает. Мы найдем нашу гостью на балконе, где дозорный, закрывая дверь, очевидно, не заметил ее, — успокаивал всех рыцарь.

Лореллея свела брови.

Наконец явился дозорный, не понимая, почему обзорная комната закрыта, а ключ у него. Приведший его Сандрий доложил, что «госпожи с неба» нет ни в нижних комнатах, ни во дворе.

Перепуганный дозорный никак не мог попасть ключом в замочную скважину.

Когда дверь со скрипом открылась, Горный рыцарь пропустил всех, уверенный, что оставленная им в башне гостья не выдаст его.

Но ни в круговой комнате, ни на наружном балконе Нади не оказалось.

Лореллея заглянула через перила в пропасть.

— Какой ужас! Неодолимо тянет туда. Но какой изверг мог довести ее до этого? — и, обратившись к мужу, приказала: — Позаботьтесь найти тело в пропасти.

О Джугий сделал знак своему оруженосцу. Тот кинулся к винтовой лестнице, но услышал впереди себя чьи-то удаляющиеся шаги.

Звездонавты стояли с поникшими головами.

Крылов окаменел, не произнося ни слова.

Бережной обнял его за плечи.

— Алеша, не дай себе воли. В любой необычной ситуации сказывается человеческий фактор. Женский особенно. Это надо было учитывать еще до вылета.

Крылов, казалось бы, не к месту сказал:

— Еще девочкой она любила прыгать с крыши сарая.

— Так ведь то на сено, а не в каменную пропасть, — покачал головой Бережной.

Спускались медленно, нехотя.

Вернулись за стол, но никто есть не стал.

Появился Сандрий-оруженосец и доложил, что самые ловкие скалолазы в пропасти под башней ничего не обнаружили.

Надя исчезла.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Надменный и упрямый делает все по-своему, не слушая ничьих советов, и скоро становится жертвой своих заблуждений.

Эзоп

Надя исчезла.

В пропасти под самой скалой Горного замка труп ее так и не был найден. Гости Горного рыцаря, преуспев в изучении местных языков с помощью своих внушающих во сне ящиков, все, кроме Никиты Вязова, исчезнувшего вслед за Надей, готовились к отъезду.

В Святикане Великопастыря всех времен и народов папий И Скалий уединился в тайном кабинете, вход куда через святилище храма всем был строго заказан. Здесь он метался, как в клетке, между шкафом с бесценными книгами за хрустальным стеклом дверей и былыми своими рыцарскими доспехами в бессильной ярости против самого себя. Как он мог выпустить из рук такого опасного врага, каким оказался Мартий Лютый? И Скалий был не только упорен в своих взглядах и действиях, но и упрям, совмещая в себе сразу обе части афоризма «упрямство — оружие слабых, упорство — оружие славы». Где-то в глубине души он не хотел отказаться от своего решения превратить Мартия Лютого в своего помощника. Если не удалось это сделать отлучением от церкви и превращением его в отвергнутого всеми изгоя, то смутьяна можно привлечь теми реформами, которые вынашивал И Скалий, добиваясь невиданной власти. Что скажет Мартий Лютый, если увидит, что Великопастырь всех времен и народов печется о них и создает вселенский монастырь с уставом общей собственности и обязательного для всех труда, с незыблемыми законами Справедливости. И пусть это Добро зиждется на фундаменте Страха, Лютый способен понять, что лишь Страх может объединить самых разных людей, сплотить их в едином служении. И, кстати, пришло письмо от брата из Горного замка с первой за все время всевластия И Скалия просьбой о каких-то чужеземцах, именуемых «посланцами неба». И Скалий не верил ни в каких «посланцев небес», но знал, что только слепая вера, вселяющая Страх загробных мучений, помогает церкви владеть помыслами людей. И повлиять с помощью «посланцев неба», кто бы они ни были, на сознание народов, подготовить их к переходу к задуманным И Скалием реформам будет полезно.