Донбасс. От Славянска до Дебальцево. Хроники, записанные кровью. Окопная правда гражданской войны - [114]

Никакой обещанной брони для атаки мы не встретили, зато нас обнаружили сепары и стали крыть артой. Разведка, круто завернув на 180, подкатила к нашей машине и их старший стал орать, что впереди непроходимая местность, нужно заходить с другой стороны.

Наразведовали, мля! Мы начали разворачивать колонну и описывать двухкилометровую дугу под маты командира. Всё это происходило в чистом поле, машины забиты бойцами и б.к., кто в теме, тот поймёт. Зашли правее, слева от нас пошла полоса зелёнки, которая частично нас прикрывала. Под колесом медиков, которые ехали последними, что-то бахнуло, слава Богу – все остались живы.

Дошли, спешились. Над головой просвистел вражеский ПТУР, по зелёнке работали пулемёты, кругом падали мины. Лежал раненый боец ВСУ, ему оказывали помощь. В зелёнке залегло около 10-ти бойцов пехоты 72-ки. Сепары успели пристреляться по ним и ложили кучно, под огонь попала вся наша колонна.

Выяснилось, что нам для штурма 72-я бригада выделила один (!) танк с тралом, зато кругом стояли в зелёнке, в ярах и маневрировали по полям десятки единиц бронетехники.

Танк пошёл вперёд, стреляя на ходу, по нему отрабатывали сепары. Пару наших хлопцев попытались пойти за ним, но наш командир их вернул. Над танком что-то задымило, то ли – тряпка, то ли горел флаг. Комбат 72-й орал благим матом, мол его людей подбили, а мы их не прикрываем, пока его не послали. Тем временем танкисты, видя, что они одни, приняли правильное решение – сваливать. Они отцепили трал и попытались сдать назад, подорвались на противотанковой мине, слетели гусеничные траки, хлопцы контуженные, но живые вышли на своих. Комбат со своей свитой залез в машину и, матерясь на ходу, свалил вместе со связью с бригадой. И тут все услышали рычание моторов со стороны сепаров, над колонной пронеслось – танки!»[209]

Рассказ был прерван на самом интересном месте… Операция «Чорна скеля» провалилась.

Но командир отделения 72-й бригады, напротив, обвинил ДУК ПС в том, что его бойцы сбежали с поля боя: «Танк сделал проход в минном поле и самостоятельно разнес пол Белокаменки. Когда он начал отходить, пехота «Правого сектора», которая была придана к нему, сбежала. Танк начали расстреливать с 2 РПГ-7 и «мух», не исключено что в трак попал ПТУР. Экипаж цел, лежит с ожогами в госпитале. К сожалению, вытащить не было возможности, так как в это время уже подходило около роты сепарской пехоты и сами же сепары по своим нанесли удар градами. 9 ротой 3 батальона была вытащена с поля боя БМП, у которой заклинил двигатель. Потерь техники у 72 больше нет. Так что не всё так плохо в 72. Зато очень много вопросов у ребят к «Правому сектору». (…)»[210]

Танк смог разминировать минное поле, так как был оборудован тралом.

Судя по дискуссии, одна из причин неудачи – несогласованность действий 72-й бригады и ДУК ПС.

В секторе «М». В ночь с 26 на 27 августа ВСУ понесли серьезные потери. Сообщалось, что под Волновахой погибло 6 военнослужащих ВСУ, 17 ранено. Спикер администрации президента по вопросам АТО Александр Мотузяник заявил, что 7 украинских воинов погибли за минувшие сутки, 13 – ранены.

Однако с мест сообщили о примерно двух десятках погибших. Так, Евгений Шевченко (из «Донбасса») заявил о том, что погибло 19 бойцов ВСУ. Командир 1 штурмовой роты 5 ОБ ДУК ПС Карась написал: «Прозвонился по старым связям. Сегодня ночью, в районе Старогнатовки у 72-й бригады и 41-го батальона в результате вражеского артудара 21 – «200». 300-х еще не могут посчитать. Знакомые журналисты пытались обзвонить морги Волновахи и проч., те не дают информацию, согласно приказа, который получили от руководства. По ходу работала кацапская кадровая арта. Нашим барыгам-руководителям в очередной раз продемонстрировали, что вся их оборона (построена по совковым образцам, совковыми командирами) ничего не стоит. Сколько еще надо погибших в окопах и блиндажах ребят, чтобы наконец армией стали руководить боевые командиры, а не паркетные лизоблюды?»

За прошедшие сутки (27 августа) в Днепропетровск привезли 25 тяжелораненых. И за предыдущие дни поток раненных в днепропетровские лечебницы был в значительно выше, чем официально объявляли по всей зоне АТО.

«Викинги» продемонстрировали трофейный флаг морской пехоты, поэтому стало ясно, что одним обстрелом не ограничилось. Вскоре стали известны и детали произошедшего: военнослужащие 40-го батальона ВСУ (бывший «Кривбасс») после артобстрела бежали с поля боя у Старогнатовки – Белой Каменки, бросив при этом военную технику. Ополченцы после этого зашли на позиции ВСУ и увезли брошенные «Рапиры» и минометы к себе.

В конце августа в районе Донецка наступило некоторое затишье – артдуэли стали реже. Обострение произошло лишь в октябре.

В ожидании «Бури»

Для вооруженных сил целого ряда государств образцом проведения операции по усмирению мятежных регионов является «Буря», которая в августе 1995 года смела сербскую Краину. Хорваты готовились к ней несколько лет, вооружая и тренируя свою армию. Напротив, сербы были измучены экономической блокадой и внутренними распрями, воевать были не готовы и не хотели. Хорваты поставили Сербской Краине мат в три хода. В мае 1995 года они провели молниеносную операцию, захватив «сектор Запад» (западную Славонию). В июле в ходе операции «Лето’95» они заняли два важных города в Боснии – Босанско-Грахово и Гламоч, перерезав Сербской Краине важнейшие коммуникации. В начале августа, добившись примерно шестикратного превосходства в живой силе, хорваты провели «Бурю». Причем уже на второй день они соединились с мусульманами, ударившими из анклава Бихач в тыл сербам, и разрезали территорию Краины на две части. А сам Бихач боснийским сербам в 1994 году взять под свой контроль помешало НАТО. Образцово-показательный блицкриг длился несколько дней. Потери хорватов составили около 200 человек убитыми и порядка тысячи ранеными. Книнская Краина была зачищена и перестала существовать. Главное же – Сербской Краине не было оказано помощи. Армия Республики Сербской была скована боевыми действиями в Боснии и не могла оказать поддержки, а Белград ее также оказать не смог или не захотел. Последний сектор (в восточной Славонии), фактически находившийся под протекторатом Белграда, был сдан в 1998 году.