Дон-Кихот с `ядерным` чемоданчиком - [46]

Он закрыл дипломат и они быстро вышли из изолятора. Обратный путь прошел так же успешно. Медсестра не появилась, и в палате никто не проснулся, когда они зашли туда и залезли под одеяла. Кира сразу же уснул. Митька посмотрел на часы и прошептал.

—Без пяти три, — и нерешительно обратился к Глебу, — Глеб, ты уже спишь?

—Нет, — Глебу что-то действительно не спалось, он все вспоминал момент, когда нажал клавишу «Ввод», и сверху ударил разрушительный луч. «Странно, ракета несет смерть, взлетая вверх, а лазер из космоса — вниз, — думал он, — но и те и другие могут достать до любой точки земного шара. Вот сейчас словно сделал давно забытое упражнение, кажется что делаешь все в первый раз, но почему-то все знакомо. Не хватает только Нелевой и военной формы».

—Слушай, ты когда отдал приказ уничтожить цель, у тебя странное выражение лица сделалось, — Митька замолчал, а потом продолжил, — безумное, глаза стали почти круглыми. У тебя не снова того? — и Митька покрутил пальцем у виска.

—Нет, — ответил Глеб, но сам не был уверен, что говорит правду, — Мить, я не понимаю что со мной твориться, может просто не выспался. Такое впечатление, что я вернулся назад, но это уже не совсем я… блин… запутался, это трудно объяснить».

—Ладно, утром расскажешь, — ответил Митька зевнув, улегся поудобнее и закрыл глаза. Глеб последовал его примеру. Он заснул быстро и спал без всяких сновидений, вернее не запомнил их, утром в голове осталась лишь фраза, произнесенная голосом военрука, который никогда не вел у них уроков: «Контрольная работа. Вариант номер два». Ремиссия закончилась. Глеб вернулся в мир преддверия ядерной войны, правда в новой должности — лейтенанта военно-космических сил и хозяина «черного чемоданчика». Всадник апокалипсиса снова в седле своего адского коня, как сказал бы Кащей. Но внешне Глеб ничем не выдал перемены произошедшей в нем, лишь стал спокойнее и задумчивее.

Утром, когда все пошли умываться и чистить зубы, Глеб задержался и в палате и вытащив кейс, быстро перепрятал его в шкаф стоящий в классе, воспользовавшись «отмычкой» и тем что воспитатели еще не пришли на работу, а медсестры были заняты распределением лекарств.

После завтрака, они как и договаривались, на прогулке, все вместе отпросились в киоск за мороженым. Олег Владимирович, поначалу не разрешал, но увидев знакомую санитарку, направлявшуюся с дежурства, поддался на уговоры друзей с условием, что они пойдут с ней до ворот, купят мороженое и сразу вернуться обратно. Мороженое в планы друзей не входило, хотя палатка и стояла в нескольких десятках метрах от входа. Им гораздо интереснее было взглянуть на то что осталось от гаража, по которому они ночью выстрелили из лазера. Санитарка узнала Глеба, это она привела его в отделение в первый день, и всю короткую дорогу расспрашивала его, стало ли ему лучше и сам ли он сделал ту ракету. Глеб отвечал вежливо и сдержанно. Та ракета осталась для него где-то далеко в прошлом. Выйдя за ворота все остановились и посмотрели гараж. Сейчас он был больше похож на старый, подбитый и сгоревший танк. Вверх еще поднимались маленькие струйки дыма, но все деревянное нутро уже успело выгореть дотла. Санитарка попрощалась и сказала, чтобы они не задерживались, так как выходить за территорию вообще-то запрещено и Олег Владимирович начнет волноваться, если их долго не будет. Но не стала дальше стоять около них, а быстро заспешила к автобусной остановке. Понимая, что времени у них немного ребята сразу бросились к остаткам гаража. Железные листы, несмотря на то что уже не были прибиты к доскам, держались, сохраняя прежнюю форму строения. В роли своеобразных заклепок служили гвозди, которыми раньше они крепились к доскам. Створки ворот валялись на земле, их оторвало при попадании, но зато они меньше всего пострадали от огня, доски лишь обуглились, но не загорелись. В крыше зияла большая, около метра в диаметре дыра с ровными оплавленными краями. На земле, под ней, они увидели полузасыпаную дымящимися углями и серым пеплом воронку, которую легко было принять за обычную яму.

—Неплохо шарахнуло, — заметил Кащей.

—Я же говорил, это мощный боевой лазер, — важно заметил Кира.

—Э, ребят, давайте дальше заходить не будем, — предложил Митька, увидев, что Глеб хочет поближе рассмотреть воронку, — если эти железки обваляться, нас придавить может, — он опасливо покосился на черные гвозди, торчащие из проржавевших листов.

—Да, лучше назад вернемся, а то действительно Олег Владимирович разорется, — поддержал его Кащей, — главное выяснили, лазер этот работает и работает хорошо. Если бы это был склад боеприпасов — камня на камне бы не осталось.

—Да, — согласно кивнул Глеб, погруженный в свои мысли, — попало точно по середине, — и как компьютер сам себе доложил, — цель поражена. Возвращаемся назад.

Ребята неторопливо двинулись назад. Все некоторое время шли молча. Когда они прошли ворота больницы и свернули на дорогу, ведущую к их корпусу, то заметили Олега Владимировича, вышедшего с площадки, который нетерпеливо махнул им рукой, показывая, чтобы они поторопились. Впрочем увидев ребят он успокоился и даже не заметил, что они возвращаются без мороженого. Глеб давно уже не ходил в пижаме, ее он отдал медсестре, а сам одевался так же как и дома — рубашку и тренерки. После того как ему разрешили гулять, к скромному гардеробу добавилась легкая летняя куртка из непромокаемой ткани и кеды. Теперь Глеб думал, как вернуть офицерскую рубашку с эмблемами и желательно брюки, в которых его привезли сюда. Он не знал, что его врач, после совещания с профессором строго приказал всем медсестрам и санитаркам не отдавать эту одежду Глебу. Вернуть ее его родителям врачи тоже не торопились. Они решили, что в конце лечения это будет своеобразное испытание — как Глеб отнесется к своей форме. Если равнодушно, то все в порядке, психоз миновал и его можно выписывать. А вот если нет, то тогда придется его еще полечить. Ничего этого Глеб естественно не знал, но сейчас он думал об одном — как вернуть себе форму и сменить нашивки. Но как назло в голову ничего подходящего не приходило. Дон Кихот держал в руках ядерный чемоданчик, осталось облачиться в доспехи. «И мельницам придет хана», — с улыбкой подумал Глеб.