Dominus bonus, или Последняя ночь Шехерезады - [2]
Однако герои Юрия Владимировича большей частью никуда не летали и ниоткуда не вылетали. Они вообще, в отличие от их создателя, передвигались крайне медленно и предпочитали сидячее положение стоячему, а лежачее сидячему: казалось, энергичный Юрий Владимирович, как вампир, высасывает из собственных протагонистов все жизненные соки, а потом пускает их, разочарованных и безвольных, бродить по страницам своих сборников. Некоторое удовольствие его герои находили лишь в распитии водки, употреблении ненормативной лексики и в сексе. Но и этими скромными радостями они редко могли наслаждаться безмятежно: то водку было не достать, то злой милиционер штрафовал за нецензурные выражения, то женщины... Впрочем, насколько помнила Надя, женщины в мире, сконструированном Юрием Владимировичем, никогда не отказывали, а если сначала и упирались от избытка кокетства, то стоило герою снять штаны - и все устраивалось само собой. Зато в остальном жизнь созданных Юрием Владимировичем персонажей была в высшей степени трагичной. Особенно запал Наде в память один характерный эпизод из рассказа "Назад в детство": два непризнанных поэта и один музыкант забрели каким-то непонятным образом на детскую площадку, распили там по бутылке водки и, взгромоздившись втроем на одни качели, начали что есть силы раскачиваться взад-вперед, распугивая оказавшихся поблизости ребятишек, а заодно и слабонервных читателей, трехэтажным матом. Это была, кстати, чуть ли не единственная сцена, где Юрий Владимирович позволил своим исстрадавшимся персонажам немного полетать. Так или иначе, fun продолжался недолго: героев одного за другим начало тошнить - то ли от водки, то ли от качелей, - и они как яблоки попадали вниз на землю, разбив себе носы и оросив стоявшую неподалеку песочницу потоками рвоты.
Надю тогда до глубины души тронула судьба этих аутсайдеров, и вообще, она загорелась желанием показать автору подобных душераздирающих историй свои собственные рассказы. Хотя Надины опусы даже отдаленно не имели ничего общего с произведениями Юрия Владимировича, она почему-то была уверена, что он непременно ее поймет. Узнав, что почитаемый ею писатель зарабатывает свой хлеб в качестве главного редактора известной всему городу газеты, Надя тут же отправила ему письмо. Юрий Владимирович ответил в самом дружеском тоне и дал свое согласие на личную встречу. К первому свиданию Надя готовилась очень тщательно: ей хотелось много чего сказать своему кумиру. Но едва переступив порог газетного офиса, куда Юрий Владимирович пригласил ее для беседы, она тут же все забыла, ибо - о ужас! - творец рассказа "Назад в детство", вопреки всем ожиданиям, имел такой безжалостно-деловой вид, будто сам в любой момент готов был пнуть ногой распластавшихся возле песочницы аутсайдеров, а потом, тыкая каждого поочередно носом в его же собственную рвоту, приговаривать: "Будешь еще заниматься свинством, будешь?" Однако первое впечатление нередко оказывается ошибочным, и Надя вскоре поняла, что бояться Юрия Владимировича незачем: он никого не пинал ногами, а даже совсем наоборот - несмотря на свою занятость, почти всегда благосклонно находил время прочитать ее рассказы и высказать на их счет свое профессиональное мнение...
Юрий Владимирович подошел к дубовому письменному столу, украшающему его дачный кабинет, и, положив одно колено на подвижное сидение кожаного кресла, звонким голосом обратился к своей гостье:
- Ну вот, теперь я наконец могу заняться вами. Сожалею, что заставил вас ждать, но надо было срочно разобраться с шефом отдела культуры. Коллеги, как видите, не хотят никак понять, что я в отпуске, и прибегают ко мне на дачу с каждым пустяком, будто они в младшей группе детского сада, а я их нянька. Ну конечно, кому охота брать на себя ответственность...
- Извините, что я вас тоже в вашем отпуске беспокою, - тихо проговорила Надя, опуская глаза.
- Ну что вы! Это же совсем другое дело. Это не работа, а так... почти удовольствие, - Юрий Владимирович обошел один раз вокруг стола и встал, облокотившись на него рукой с противоположного к Наде края. - Так когда вы вернулись из Германии?
- Месяца полтора назад, сразу же после окончания семестра.
- Ну и чем вы вообще интересненьким в Кельне занимались?
Юрия Владимировича неоднократно раздражало, что Надя хронически не умеет поддерживать непринужденный small talk и на вопросы, из которых могла бы вылиться интересная и приятная для обеих сторон беседа, отвечает с такой изобретательной односложностью, будто нарочно пытается завести разговор в тупик.
Вот и сейчас Надя ограничилась лаконичным ответом, в котором лишь с трудом можно было найти зацепку для дальнейшего обмена фразами:
- Ходила на лекции.
Но Юрий Владимирович как мастер светской беседы никогда не сдавался:
- Да-да, вы мне про свои лекции даже в открытке оттуда написали. Что там была за тема? "Рильке и мировая литература" вроде бы?
- "Рильке и французская литература", - поправила Надя. - И это не лекция была, а семинар. Но на него я тоже ходила, - она как-то печально вздохнула и, не зная, куда девать глаза, направила их в пол.
![Камертоны Греля](/storage/book-covers/59/59dd8e25bbcbc1376e95fa960fbf5fec3a1aec9a.jpg)
Автор: Те, кто уже прочитал или сейчас как раз читает мой роман «Камертоны Греля», знают, что одна из сюжетных линий в нём посвящена немецкому композитору и хормейстеру Эдуарду Грелю, жившему в Берлине в XIX веке. В романе Грель сам рассказывает о себе в своих мемуарах. Меня уже много раз спрашивали — реальное ли лицо Грель. Да, вполне реальное. С одной стороны. С другой — в романе мне, конечно, пришлось создать его заново вместе с его записками, которые я написала от его лица, очень близко к реальным биографическим фактам.
![Дюк Эллингтон Бридж](/storage/book-covers/5c/5c7f32b4f05715d62a7e99223a79b2214766d23b.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Радуйся!](/storage/book-covers/44/44574fda6f3bfe5a00d86dcede23a52e08220e15.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Врата Жунглей](/storage/book-covers/04/04dab4ee0e3dc03b2747c1497347336627e3d727.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Все для Баси](/storage/book-covers/a6/a6184441b7f30bc99dda239566d68e73a30ff8ed.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
![Остановка](/storage/book-covers/01/01459c37ac1c0d9335090862a8f3500ffb274e96.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…