Домино - [67]
~~~
Это совсем не шикарный ресторан. Не туристический. Довольно забавно, ведь можно было бы подумать, что туристические агентства борются друг с другом за право сидеть среди настоящих гондольеров в бело-синих полосатых майках. Но они — единственные иностранцы. Это место, где обедают гондольеры, и в меню только три закуски, три главных блюда и два десерта. Ничего не изменилось и осталось таким, каким было в первый раз, когда он путешествовал по Европе. Такие же длинные столы. Вино подается в коричневых глиняных кувшинах.
Время — пять минут первого. В последний раз, когда он смотрел на часы, был час дня. Когда двое сидят в ресторане и не разговаривают друг с другом, это привлекает внимание окружающих. И стесняет гораздо больше, чем громкий разговор. О чем они молчат? Они заказали обед. Ждут еду. Когда ее приносят, они тоже молчат. Чего она хочет?
В отеле она ложится на кровать прямо в костюме. На Санта-Мария-делла-Салюте звонят часы. Бьют. Гремят. Заполняют всю комнату, выдержанную в кремовых и бежевых тонах. Ковер такой толстый, что в нем остаются следы. Когда бой часов заканчивается, обрушивается молчание. Тяжелое, как бетон. С тех пор, как они приехали вчера вечером, Манон не проронила ни слова и отвечала односложно. Вчера, когда он выходил, она не спросила, куда он идет. Была полночь; когда он вернулся полчаса спустя, она не спала.
Она лежит на кровати и смотрит в потолок. Сейчас ты должен рассказать мне то, о чем молчишь.
У Зефира во рту вкус жженой резины. Что она хочет знать? Что она уже знает? Что я должен тебе рассказать?
Разве я не ясно выразилась?
Мы поехали в самый романтический город в мире, чтобы провести тренинг?
Честно говоря, я бы хотела, чтобы ты был только моим.
Он погружается в кресло. Оно очень глубокое, с высокой спинкой. Он чувствует себя маленьким. Его мозг отключается. Что она знает? Чем он может ограничиться в своем рассказе? Сабатин, Роз, Лулу? Работой? Ты должна дать мне подсказку.
Знаешь, мне кажется, ты должен начать с конца.
Подойди. Его рука такая же тяжелая, как и все его тело, когда он протягивает ей ее.
Ты не хочешь мне ответить?
Знаешь, у многих мужчин есть подруга, это ничего не значит.
Ничего не значит, что ты спишь с другой женщиной?
Кто сказал, что я это делаю?
Я знаю, что ты это делаешь.
Это прошло.
Но с ребенком ты не можешь расстаться.
Он чувствует облегчение. Странно.
Это было ошибкой, по-другому сказать не могу.
Сколько лет ребенку?
Манон не разрешает себе плакать.
Пол года.
И ты признал отцовство?
Зефир внезапно понимает, что он никогда не сомневался, что Лулу — его дочь. Нет.
Почему тогда ты ходишь с ней к фотографу?
От целлулоида исходит тошнотворный, химический запах, прежде чем усиленный линзой солнечный луч зажигает велосипедную покрышку. Давай пройдемся?
Нет, ты останешься здесь.
Да, но мне нужен воздух.
Включи кондиционер. А твоя работа?
Что с ней?
Почему ты не спас того мужчину в ресторане? Это же твой врачебный долг. Кто ты, собственно?
Кто я? Что ты имеешь в виду? Я есть я.
Но, очевидно, не тот, кто я думала.
Все совсем не так, как ты себе представляешь.
Ты даже не догадываешься, что я себе представляю. Манон начинает шептать, чтобы лучше контролировать свой голос. Почему ты не сдержал врачебную клятву?
Он ослабляет галстук. Понимаешь… Он не знает, где спрятаться. Нет никаких кустов, в которых он может искать укрытия. Лишь голое поле. Потому что я так и не стал врачом, если хочешь знать. И больше мы об этом не говорим.
Это ты так думаешь. Мы только начали.
Но, Манон. Он встает и идет к окну. Все закончилось, я же сказал.
Что?
С другой. Все кончено.
Это тоже кончено.
Что ты имеешь в виду, Манон? А путешествие? Мы же только приехали.
Мне нужно подумать. Она садится к нему спиной на край кровати.
Манон, я люблю тебя.
Муха жужжит в отчаянной попытке вылететь из окна.
И ты хочешь, чтобы я в это поверила?
Ее голос никогда не был таким. Как у раненого животного.
Я прогуляюсь.
Алло, Сабатин?
Зэт, это ты?
Не знаю.
Какой ты обманщик, Зэт. Я стояла и смотрела вчера полчаса на полную луну. Но никакого привета не было, совсем никакого.
Он отлично это знает. Когда он недавно говорил ей об этом, он был полностью уверен в том, что сможет это сделать. Но вчера, когда у Большого канала смотрел на светящийся круг, он споткнулся о свою мысль. Нет, я знаю. Нельзя сомневаться. Но я засомневался на мгновение, и не получилось. Мне жаль.
Мне тоже, Зэт. Я была так уверена, что ты пошлешь мне привет. Она действительно расстроена.
Но зато, Сабатин, или — вместо этого… может, ты приедешь в Венецию?
В смысле?
В прямом.
Сейчас? Да?
Да.
Но что я скажу Франсуа? Она начинает плакать в телефон. Я не могу больше лгать, Зэт. Просто не могу. Нельзя лгать тому, кто тебе дорог. Это ужасно. Я не могу.
Кто сказал, что существует только одна правда? Его голос странный, когда он это говорит, почти беззвучный. Здесь большая фотовыставка.
Да?
По крайней мере, она может открыться. Я закажу номер…
Но у тебя, наверное, есть номер?
В смысле, двухместный номер. Я скоро тебе позвоню и скажу название отеля. За билет плачу я.
Но, Зэт…
Он положил трубку.
Рядом с телевизором звонит телефон. Легко догадаться, что в гостиной, там, где телефон стоит рядом с телевизором, маленький и недовольный ребенок.
«Par avion» — это роман в письмах, настоящий роман со всеми перипетиями любовного чувства — изысканная игра двух страстных людей. Встреча, срывающая с героев почтовые маски, приводит к непредсказуемым и фатальным последствиям.Иселин Херманн родилась в Копенгагене, закончила Государственное цирковое училище в Париже по классу танцев на канате; работала режиссером и актрисой в различных театрах Дании; закончила Копенгагенский университет по специальности «Скандинавская литература». В течение пятнадцати лет работала литературным редактором одного из лучших датских издательств.Роман «Par avion» переведен на семнадцать языков.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.