Доминика из Долины оборотней - [244]

А поскольку из нас четверых крылья были только у Фрэнка, и он вполне мог бы унести двоих, но не троих сразу, а оставлять меня на острове одну категорически отказывался, мы поступили очень просто – поплыли на Пуэрто-Рико на катере.

Это была чудесная прогулка, доставившая нам всем массу удовольствия. Мы немного прогулялись по острову, нафотографировались, накупили сувениров, благо у мужчин были с собой платиновые кредитки, так что финансовых проблем не возникло. Проводили Ричарда и Эбби до аэропорта, помахали вслед улетающему самолёту, ещё погуляли по городу, накупили всяких вкусностей и отбыли на остров, который мне уже стал почти таким же родным, как Долина.

Вернувшись на виллу, мы вдруг осознали, что впервые нам не нужно прятаться или сдерживаться, что за стеной нет никого, кто мог бы нас услышать, что уже не нужно удирать на свой пляж, чтобы заняться любовью, теперь весь остров, в том числе и вилла, в нашем единоличном распоряжении.

Ночь прошла бурно. Я сбилась со счета, сколько раз мы занимались любовью в разных помещениях виллы, включая веранду, бассейн и даже крышу, пока не свалились без сил поперёк кровати, когда за окном уже забрезжил рассвет. Чтобы в панике вскочить спустя три часа, услышав шум мотора катера, бывшего уже буквально в четверти мили от берега.

Как же я радовалась в тот момент, что мы такие быстрые. Конечно, сокрытием следов нашего пребывания на якобы необитаемом острове занимался в основном Фрэнк. Хотя я уже совсем неплохо справлялась с повседневными делами, перестала рвать одежду и вновь подружилась с сантехникой, но не в таком же авральном режиме. Поэтому Фрэнк поручил мне то, что было по силам – брать в охапку коробки или сумки с вещами, сложенные им, и уносить подальше в джунгли. Причём, по совету Фрэнка, я каждый раз бежала к тайнику и обратно разными маршрутами, чтобы не протоптать слишком заметную тропу. Кстати, носилась я по лесу абсолютно голой, и даже не замечала этого, настолько привыкла за последние дни к подобному состоянию.

Когда я вернулась на виллу в последний раз, Фрэнк, уже одетый, быстро сам одел меня, чего не делал уже несколько дней, я справлялась сама, сунул мне в руки корзину для пикника и переноску с перепуганной, но без возражений переносящей своё заключение Лулу, схватил меня на руки и помчался прочь от виллы. И теперь мы сидели втроём на склоне горы, завтракали тем, что Фрэнк успел побросать в корзину, наблюдали за действиями уборщиков и надеялись, что они не догадаются, что всю последнюю неделю на острове находились сквоттеры[3]. Не самое приятное ощущение. До меня впервые дошло, что мы находимся здесь незаконно. Раньше как-то и мысли такой не возникало, поскольку хозяин этого острова больше никогда не сможет вернуться, продать его или пригласить гостей, я считала этот остров едва ли не ничейным. Но появление уборщиков ясно напомнило нам, что это не так.

– Может, нужно было сообщить уборщикам, что здесь пока поживут друзья Гада? Ну, когда им сообщили о его отъезде? В отъезд-то они поверили.

– Надо бы, – вздохнул Фрэнк, протыкая ногтём в банке со сгущёнкой два отверстия и передавая её мне. – Вот только в тот момент о стольких вещах нужно было позаботиться, столько всего предусмотреть, что до этого как-то никто не додумался. Убрали уборщиков с острова – и хорошо. Кто же знал, что мы так надолго здесь задержимся, планировали-то остаться дня на два-три. А вышло...

– А я бы и ещё подольше осталась здесь, с удовольствием, – мечтательно вздохнула я, высосав из банки немного сгущёнки, потом нашла плоский камешек и, налив на него немного, предложила Лулу. Она, сначала осторожно, а потом с явным энтузиазмом стала слизывать лакомство. – Здесь же рай. Я бы осталась здесь навсегда.

– И не скучала бы по родным? Не надоел бы тебе вскоре этот безлюдный остров?

– Если здесь со мной будешь ты, я никогда не буду скучать, – я говорила это на полном серьёзе, я в это верила! – А родных можно навещать, общаться по скайпу, они могли бы в гости к нам прилетать. Эх, мечты, мечты...

Жаль, что подобное невозможно. А уж если вспомнить реакцию отца на нашу помолку... Да уж, бедный его раздавленный телефон, Эндрю потом несколько часов возился с его останками, спасая нужную информацию, иначе пропала бы. Усмехнувшись, я вспомнила тот вечер, когда внезапно решила поделиться с отцом радостной новостью без всякой подготовки.

Пока я в растерянности смотрела на издающую короткие гудки трубку, пискнул компьютер, сообщая о звонке по скайпу. Гейб принял вызов и первым попал под гневную руку моего отца.

– Ты же обещал, что присмотришь за ними! Ты обещал! – вопрошал тот с настоящей трагедией в голосе. – Как ты мог это допустить?

– Не переигрывай, Синклер, – хмыкнул Гейб, ни чуточки не взволнованный подобным обвинением.

– Синклер, ты прекрасно знал, что мы с Ники собираемся пожениться, – бесстрашно принимая огонь на себя, Фрэнк шагнул ближе к монитору.

– Но я не думал, что это произойдёт так скоро! Я считал – вы подождёте, пока Ники не станет совсем взрослой, хотя бы лет до шестидесяти.

– Синклер, сколько тебе лет? – серьёзным тоном вдруг поинтересовалась Рэнди.