Доминика из Долины оборотней - [155]

– Да. Сейчас они Рэймонд, Себастьян и Саймон. Саймону английского аналога его имени не нашлось, взял просто более-менее созвучное, нам троим в этом плане было проще. И зовём мы друг друга так уже много веков. Но когда я вспоминаю детство, в голове всплывают именно испанские имена.

– Интересно, придётся ли нам когда-нибудь и теперешние наши имена менять?

– Вполне возможно. И не раз. Время не стоит на месте, всё течёт, всё меняется. Но одно не изменится никогда – моя любовь к тебе. Она вечна.

– Моя тоже, – успела сказать я, прежде чем губы Фрэнка прижались к моим.

Какое-то время мы наслаждались поцелуем, но когда под моими пальцами начала рваться ткань, я отпрянула от Фрэнка.

– Ой! – в расстройстве глядя на зажатые в кулаках лоскутки, простонала я. – Я порвала футболку Дэна! Мне так жаль!

– Тише-тише, Солнышко, только не плач, пожалуйста, она того не стоит.

– Она мне нравилась…

– Ничего, у отца их полно, сейчас переоденусь, ничего страшного.

Фрэнк скинул остатки футболки, достал с полки другую и быстро натянул на себя – я даже не успела полюбоваться его мускулами. На груди была надпись, но строчки шли, почему-то, не горизонтально, а снизу вверх. Склонив голову к плечу, я сумела прочесть: «Ты так смешно выглядишь, наклоняя голову влево». Прыснув, я затряслась от смеха.

– Нужно не забыть сказать Дэну спасибо – его футболки заряжают меня позитивом, как раз тогда, когда я очень сильно в этом нуждаюсь.

– Он говорит, что отдаст мне половину своих футболок, только бы ты почаще улыбалась.

– Он меня видел? – ахнула я, представив, как выглядела, сидя на полу, в одной огромной футболке, возясь с игрушечной пирамидкой.

– Нет, конечно, нет, я закрылся с того момента, как проснулся, да и прошлой ночью – тоже. Есть такие моменты, когда чужие глаза ни к чему. Я просто связался сейчас с отцом и передал ему твои слова.

– А, это хорошо, – мне стало намного легче. Пирамидка – фигня, на фоне того, что Фрэнк меня переодевал. Я про это и забыла совсем, только сейчас вспомнила, когда он сказал про ночь. Но во сне он точно был открыт, иначе Рэнди не узнала бы, что ему снится.

– А если кто-то захочет срочно с тобой связаться?

– Я это почувствую. Обычно, поняв, что кто-то закрыт, мы оставляем его в покое – значит, есть причина. Но если связаться нужно срочно, то мы подаём сигнал, тогда он понимает, что дело серьёзное, и откликается.

– Вроде звонка телефона, да?

– Можно сказать и так. Это не звук, просто… чувство. Сложно описать…

– Ничего, я поняла. Всё же удивительно удобная вещь, это ваша телепатия.

– Очень удобная, согласен. Ну, что, ещё немного «лего»?

Я взглянула на рассыпанные кусочки конструктора и вздохнула. Не было вообще никакого желания с ними возиться. Пропала утренняя благость и умиротворённость, я чувствовала себя слишком возбуждённой для спокойной возни с детальками, сейчас бы я их точно все переломала.

– А, может, немножко побегаем? – робко поинтересовалась я. – Мне нужно выпустить пар.

– Конечно, – тут же кивнул Фрэнк. Похоже, он совершенно спокойно отнёсся к тому, что я решила прервать свои занятия. – Но напоследок – ещё одно маленькое задание.

И он с улыбкой протянул мне джинсы. Похоже, предлагает мне попытаться надеть их самой. Ладно, если он считает, что мне это уже по силам, иначе бы не предложил, то… Попробую.

Я уселась на стул – стоя пока не рискнула, – и, взяв в руки джинсы, развернула их и задумалась. Итак, что мне нужно представить? Пусть это будут капроновые колготки. Очень тонкие. Пятнадцать, нет, даже десять ДЕН, даже не знаю, существуют ли такие вообще? Сама я тоньше двадцати никогда не носила, но представить-то могу. Тем более, что джинсы у меня в руках совершенно невесомые, и это помогает.

Осторожно, едва дыша, я стала просовывать ногу в одну штанину, потом в другую. Кажется, получается! Когда обе мои ноги встали на пол, а джинсы всё ещё были целы, я встала со стула и стала тянуть их на попку. И у меня получилось! Ура! Но, вспомнив своё фиаско с сапогом, я застыла, придерживая незастёгнутые джинсы и не зная, как поступить.

– Дальше я сам, – Фрэнк ловко и быстро застегнул и молнию, и пуговицу. – Не всё сразу. Но ты молодец, я думал, что первые ты всё же порвёшь. А теперь – руки вверх!

Не совсем поняв, зачем, я всё же послушно подняла руки. Огромная футболка слетела с меня, а её место заняла другая, более подходящая мне по размеру. Это произошло очень быстро, видимо, Фрэнк «щадил мою скромность», да и стоял он сзади, но… Почему-то я огорчилась, что он даже не посмотрел на меня, на моё обнажённое тело. Мне хотелось, чтобы он тоже любовался мной, как я – им. Ладно, какие наши годы.

– Обуваться будем? – поинтересовался между тем Фрэнк.

– А надо?

– В принципе, нет. У тебя гораздо больше шансов разбить обувь, чем босые ноги, теперь они у тебя намного прочнее.

– Тогда не нужно, – я уже полдня провела босиком, и не испытала ни малейшего дискомфорта.

– Лови, – услышала я вдруг и, оглянувшись, успела увидеть, как Фрэнк бросает в меня яблоко.

Я представило, как оно сейчас в меня врежется – прежде я была довольно неуклюжей, что-то поймать для меня всегда было проблематично, – и лишь порадовалась тому, что хотя бы боли теперь от этого не испытаю. Но… Яблоко в меня не врезалось. Оно плыло ко мне по воздуху, медленно и плавно. Вытянув руку, я спокойно взяла его, ещё и озаботившись тем, чтобы не сжать пальцы слишком сильно и не раздавить его. А потом рассмеялась, просто от радости и удовольствия.