Домик в дачном поселке - [12]
Ни-че-го, одни только мышцы.
Что означает: мозгов ни грамма.
Собственно говоря, сплошной желудок.
Налитые пивом бебехи.
Или ты, возможно, считаешь, что у поэтов нет физиологических потребностей?
У Янека их хоть отбавляй.
Он даже способен, не думая, болтать о них, уделяя внимание, о ужас, мельчайшим подробностям.
Одухотворенным Янек делается лишь тогда, когда встречает следующую клиентку. Лучше всего — блондинку.
Вот тогда этот старый пердун вспоминает, что он, понимаешь, мужик, и даже начинает говорить в рифму.
Только я хотела сообщить не об этом.
Стемпень, в конце концов, вновь начал разговаривать со Стемпневой.
Отсюда мне и стало известно, что швитезянка была молодой девушкой. Ей дали от двадцати четырех до двадцати шести лет. И наверняка ведь дали сразу, только Стемпень не признался в этом допрашивающей его Стемпневой, так что я знаю об этом только с нынешнего дня.
Интересно…
Всегда я считала ее женщиной, а она ведь почти что ребенок.
С наполненным надеждой на продолжение приветом,
Оля.
P.S. Последние пару метров лодку необходимо протащить в воду по траве, потому что заехать прицепом в воду, вообще-то, можно, но вот выехать из нее, причем — с лодкой, уже нельзя. На машине тоже не заехать, тем более, что у Янека на машине нет крюка для буксировки.
А я как-то сразу предчувствовала, что это молоденькая телочка.
Телка в возрасте не дала бы себя вот так легко утопить, самое большее, сама бы утопила кого следует.
Вот только кому бы хотелось насиловать старуху?
Может, какому-нибудь старшекласснику?
Но тогда ему и не нужно было ее насиловать. Это она бы взяла инициативу в свои руки.
Короче говоря, никакой сенсации тут и нет.
С разочарованным приветом,
Агнешка.
Ты права.
Как и всегда, впрочем.
Это же ты только ты называла швитезянку «девушкой».
Ты знала об этом с самого начала. Не то, что я. Я видела ее как-то безлично: как женщину, как телку, как, собственно говоря, швитезянку.
А вот интересно, сколько лет было той швитезянке, настоящей?
Мне она всегда казалась молоденькой телочкой, потому что именно так меня воспитали.
Но сегодня молоденькие телочки ищут опоры в зрелых, сидящих на обитых кожей сидениях длинных и дорогих авто, а вот телки зрелые тянутся к незрелой коже красивых и молодых, пускай и малых ростом, рыцарей.
Так что вот тебе совершенно новая интерпретация аттестата зрелости: mature woman[30]…
Ладно, как звал, так и звал. Рядом с Янеком я теряю себя и свою жизнь понапрасну. Я требую безусловного восхищения своей пастельной, хотя и несколько обостренной красотой, причем, не от какого-то там поэта, поскольку таковой уже имеется под боком, но от настоящего мачо, обладающего шестым чувством инвестирования в недвижимость, водные велосипеды или хотя бы роликовые коньки.
Я нуждаюсь в мужике с яйцами!
Приветик вам с яйцами,
холодная и надменная,
Оля.
Ты только глянь, что с нами сделалось.
Я, жесткая деловая баба, ищу ботана, а ты — домашняя курица, тянешься к какому-нибудь троглодиту.
Таки да, ты всегда походила на айсберг, о который смертельно поранился «Титаник». Я же всегда была красноречивой болтушкой, побивающей все и вся, ф-фу, сексапилом.
Мой рост на шпильках метр семьдесят восемь.
Мужики боялись нас обеих.
Ты была недоступной, я же — слишком подвижной. Садилась мужику на шею и требовала быстрой езды; в то время как по тебе парень мог бы соскользнуть и скрутить себе шею у твоих ног, словно какой-нибудь татерник на мореновых валунах в Змарзлым Ставе под Козими Верхами[31].
Теперь ты пытаешься быть верной себе, а это означает — что ты неверна Янеку. Я тоже пытаюсь быть верной себе, потому-то желаю быть верной кому-то.
Только, холера, сделалось же…
Налью-ка я и себе чего-нибудь выпить.
С налитым в каком-то смысле приветом,
А-А-Агнешка.
А вот любопытно, это только сейчас до меня дошло, что не одна ты с самого начала считала швитезянку девушкой. Это только-только мне пришло в голову, что Янек в нашем разговоре определил ее точно так же.
Похоже, вы работаете на одной частоте радиоволн.
Если ты скопируешь нашу переписку в Word и воспользуешься опцией «Найти» в меню «Правка», то ни в одном из моих сообщений ты не найдешь слова «девушка» или хоть какого-то намека относительно ее молодого возраста (а вот что касается века зрелого, то таких намеков полно).
А может поменяемся. «Порше» на Янека?
Его содержание за весь срок мне стоило что-то около твоего «порше». Лодку я прибавлю в качестве бонуса.
У тебя будет поэт, удерживающийся на поверхности собственными силами, а это ж тебе чистая экономия, и одно из двух весел на выбор, если бы тебе захотелось положить на каком-то из них собственное сердце.
А я беру «порше» и требую быстрой езды.
С гоночным приветом,
Александра.
Так я что, должна поменять «порше» на что-то горшее[32]?
Янек — это старый дизель, и хотя, возможно, какой-то там турбонаддув у него и имеется, кто его знает, но явно уже со слишком большим пробегом. Опять же, еще не известно, а хотел бы он того сам. Вот лично я точно не желала бы перекрашиваться в блондинку.
В нынешние времена тяжело поменять мужика на что-либо, потому что сами они давным-давно разменяли себя на мелочь.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Всю свою сознательную жизнь Данила был сиротой: несчастной такой толстощекой сироткой... А тут вдруг – бац! У него нашелся отец. Да не простой, а настоящий банкир! В комплекте с ним Даниле досталась приемная мать-негритянка – особа королевских кровей... Жизнь налаживалась. Но вместе с благосостоянием увеличилось и количество тайн, раскрыть которые нужно срочно. Например, что зa шифр написан на дне рыболовного ведерка, что случайно попало Даниле в руки? Почему королева-негритянка носится за этим ведром, как девчонка? Может быть, это номера банковских счетов? Или – телефоны тайных подруг Данилиного папаши-банкира? Старинный приятель Макс предлагает свою помощь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Могла ли Инна смириться с изменой своего мужа Бритого? Да никогда! И, собрав свои вещички, она ушла из дома. Навсегда! А для начала решила поселиться в уютном пансионате "Санни". Но тихое на первый взгляд местечко оказалось очень даже горячим! Во время утренней прогулки по берегу залива Инна наткнулась на труп. И стала главной подозреваемой в убийстве. Но, видно, злодейке-судьбе этого показалось мало, и вот уже Инна играет роль невесты некоего Альберта, наследника крутого бизнесмена по кличке Хозяин, которому она..
Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.