Домашние правила - [6]

В прошлом году я оказался новичком в местной старшей школе, и мне пришлось начинать все сначала. Там были ребята из других городов, которые совсем меня не знали. Первую неделю я гулял после уроков с двумя парнями – Чедом и Эндрю. Они ходили со мной на занятия по программированию и казались такими классными, к тому же они жили в Суонзи, а не в Таунсенде и никогда не видели моего брата. Мы смеялись над тем, что у нашего препода по естественным наукам слишком короткие брюки, и вместе сидели в кафе за ланчем. Мы даже планировали втроем сходить в кино на выходных, если будут показывать что-нибудь стоящее. Но потом однажды в кафе появился Джейкоб. Он, видите ли, справился с заданием по физике как-то невероятно быстро, учитель отпустил его, и он, разумеется, сразу пошел ко мне. Я представил его своим приятелям и сказал, что он из старшего класса. Это была моя первая ошибка: Чед и Эндрю страшно воодушевились при мысли, что будут общаться со старшеклассником, и начали задавать ему вопросы типа: в каком он классе и в какой спортивной команде играет?

– В одиннадцатом, – ответил Джейкоб, а потом добавил, что не любит спорт. – Меня интересует криминалистика, – сказал он. – Вы что-нибудь слышали о докторе Генри Ли?

И после этого целых десять минут без умолку трещал о патологоанатоме из Коннектикута, который работал на таких важных уголовных делах, как дела О. Джея Симпсона, Скотта Петерсона и Элизабет Смарт.

Думаю, Чеда и Эндрю он потерял где-то на сообщении о руководстве по распознаванию рисунка брызг крови. Ни к чему говорить, что на следующий день, когда мы выбирали себе партнеров для выполнения лабораторной по программированию, мои приятели сразу от меня отвернулись.

Сэндвич я доел, а потому встаю со стула, выхожу из гостиной и иду по лестнице на второй этаж. Первая комната там – мальчика, все стены в плакатах с динозаврами. Кровать застелена покрывалом с флуоресцентными птеродактилями, а на полу валяется пульт от телевизора в форме тирекса. На миг я замираю. Было время, когда Джейкоб сходил с ума по динозаврам, так же как сейчас – из-за криминалистики. Может ли маленький хозяин этой комнаты рассказать про теризинозавра, найденного в Юте, с когтями длиной пятнадцать дюймов, похожими на оружие маньяка-убийцы из подросткового фильма ужасов? Или сообщить, что первый почти полный скелет динозавра – гадрозавра – был обнаружен в 1858 году в Нью-Джерси?

Нет, он обычный ребенок, а не ребенок с синдромом Аспергера. Я за свои слова отвечаю, потому что вечерами не раз заглядывал в окна этого дома и наблюдал за семьей. Я знаю, ведь эта кухня со светло-желтыми стенами – место, где я хотел бы быть, а не откуда сбежал бы.

Вдруг я кое о чем вспоминаю. Тот день, когда мы с Джейкобом играли в пруду, забрались под лодку и я запаниковал, потому что не мог дышать, и лодка прилипла к воде над нами. Джейкобу как-то удалось отодрать невидимую присоску, которой лодка уцепилась за поверхность воды, потом он обхватил меня сзади за грудь, поднял вверх, и я начал жадно глотать свежий воздух. Брат дотащил меня до берега и сидел рядом, пока я трясся от пережитого страха и заново учился говорить. Это, насколько я помню, был последний раз, когда Джейкоб позаботился обо мне, а не наоборот.

В спальне, где я стою, целая стена занята полками с электронными играми. Wii и Xbox в основном, но встречаются и Nintendo DC. У нас дома нет игровых приставок; мы не можем себе их позволить. Дерьмо, которое потребляет на завтрак Джейкоб, – пилюли, уколы и заменители всего на свете – стоит целое состояние, и я знаю, что мама иногда не спит ночами, редактируя тексты, чтобы заплатить Джесс, наставнице Джейкоба по социальным навыкам.

Я слышу шум машины на тихой улице. Выглядываю в окно и вижу ее: на подъездную дорожку заворачивает зеленый минивэн. Я слетаю вниз по лестнице, бегу через кухню и выскакиваю в заднюю дверь. Ныряю в кусты и сижу там не дыша, смотрю, как первым из машины вылезает мальчик в хоккейных «доспехах». Затем появляется его сестра, и после нее – родители. Отец вынимает из машины сумку со спортивным снаряжением, и вся семья скрывается в доме.

Я выхожу на дорогу и уезжаю на скейте от пряничного домика. Под курткой у меня – диск с игрой, которую я прихватил в последний момент, что-то из серии «Супермарио». Чувствую, как сердце бьется о пластиковую коробку.

Играть в нее я не смогу. Да и желания нет. Я взял ее только потому, что хозяева никогда не хватятся такой пропажи. Как тут упомнить каждую вещь, когда у них столько всего?

Джейкоб

Я, может, и аутист, но не могу сказать, в какой день недели вашей матери исполнится тридцать два года. Не могу мысленно брать логарифмы. Не могу посмотреть на газон и определить, что на нем растет ровно 6446 травинок. С другой стороны, я могу рассказать вам все, что хотите, про молнию, полимеразные цепные реакции, зауроподов нижнего мела и привести цитаты из популярных фильмов. Периодическую таблицу химических элементов я запомнил не напрягаясь; научился читать среднеегипетские тексты; помог учителю математики отремонтировать компьютер. Я мог бы часами рассуждать о папиллярных гребнях при анализе отпечатков пальцев и о том, что упомянутый анализ – это наука или искусство. К примеру, ДНК однояйцевых близнецов идентична; нам это известно из научного анализа. Но отпечатки пальцев однояйцевых близнецов различаются в деталях Гальтона. Какие доказательства вы предпочли бы, если бы были прокурором? Но я уклоняюсь от темы.