Дом зла - [15]

Я подавила в себе желание сказать, что сама могу о себе позаботиться как в воде, так и на суше. Решила, что будет дипломатичнее просто поблагодарить его.

– Отлично, – с удовлетворением произнес он, – тогда решено. Такая красивая девушка не должна бродить вокруг бухты одна.

Он хотел было взять меня под руку, но я отстранилась.

Он рассмеялся:

– Застенчивы, а? Моя дорогая, мой интерес продиктован желанием быть вам другом. Вы прибыли из Лос-Анджелеса и, должно быть, привыкли к яркой, насыщенной событиями жизни. Ничего такого не найти в "Вороньем Гнезде"! Но если вы подружитесь с правильными людьми, то всегда сможете развлечься. Вот что я хотел сказать. У меня есть катер, и я единственный из обитателей "Вороньего Гнезда", кто может спустить катер на воду. Не считая Дэвида, но он похоронил себя в Нью-Йорке. А знаете, что в Тригони есть прекрасный дансинг – музыка и все такое?

– Полагаю, вам лучше поехать туда с миссис Уорбартон, – холодно ответила я. – Простите, я приехала в "Воронье Гнездо" работать – не развлекаться.

Он хихикнул:

– Ну вот, вы опять. Конечно, я имел в виду, что с нами поедет и миссис Уорбартон. Мы с ней единственные по возрасту подходим вам в компанию, за исключением слуг. И хотя мне неприятно, готов сделать признание: Дафна не ревнует меня. И никогда не ревновала. Иногда мне кажется, что ее интерес ко мне подпитывается только ожиданием наследства, которое я получу, когда умрет мать. А теперь в связи с новым завещанием, боюсь, она будет разочарована. Моя мать обожает Робин. Мы все это знаем. И похоже, что мать оставит все состояние ей. Мы, как четыре персонажа Диккенса, давно живем здесь, смиряясь с оскорбительными нападками матери, потому что ждем, когда получим каждый свой кусок от ее состояния. Она держит эту наживку перед нашим коллективным носом, она просто пользуется нами, фактически не давая ни гроша. Она такая, и вы скоро убедитесь...

– И конечно, вы хотели бы знать, что написано в завещании, мистер Уорбартон?

Если Керр и оказывал кому-нибудь неоплаченные услуги, эффект от них едва ли был заметен.

Он с готовностью подтвердил:

– Дорогуша, это как раз то, что я хотел бы узнать. Я всегда обожал Дафну. Но знаю, что она тут же соберет чемоданы и не останется со мной ни минуты долее, если узнает, что старушка не оставила мне ничего!

– Может быть, мистер Принс скажет вам? – Я взглянула на него искоса – мы шли рядом – и увидела, как он вспыхнул от гнева. Но он умел держать себя в руках и ответил спокойно:

– Принс? Принс пляшет исключительно под дудочку Марты. Уверен, она заставила его поклясться, что он будет молчать. Во всяком случае, он не любит ни меня, ни Дафну. Так же как Клайва и его милую дочь. Принс – человек Марты, и это означает, что он и человек Дэвида. Будет только злорадствовать, если нам с Клайвом придется идти работать после всех этих потерянных лет в "Вороньем Гнезде".

– Тогда остается ваша мать, – я с сочувствием покачала головой, – но вряд ли она скажет вам, мистер Уорбартон. Во всяком случае, в таком настроении, в каком она сейчас пребывает.

– Проклятье, я чертовски уверен – она не скажет! – взорвался оп. – Она всех пас заставляет дни и ночи мучиться в догадках. Знает и наслаждается этим!

Что правда, то правда. Я видела, что она действительно получает удовольствие от мук своих родственников.

– Да, вы в трудной ситуации, мистер Уорбартон.

– Мистер Уорбартон? Почему бы вам не перейти просто к имени "Керр"? – спросил он резко.

– Боюсь, что не смогу. Видите ли, я работаю здесь и всего лишь медсестра. А госпитальные сестры приучены к вежливому и официальному обращению с пациентами и их родственниками.

– Не ждите, что я буду звать вас "мисс Монтроуз". Я стану называть вас Дианой, даже если вы станете сердиться на меня – вот как сердитесь сейчас. – Он замедлил шаги, задумчиво нахмурясь.

Мы дошли до того места, где начиналась низкая стена. Перед нами открылся вид на "Воронье Гнездо".

– "Воронье Гнездо" не госпиталь, – сказал он, – не место для лечения. Все, что угодно, только не это. Этот дом видел другое: насилие, интриги и даже убийства.

Он схватил меня за руку, удерживая у красной кирпичной стены, загораживающей нас от дома.

– Диана, вы поставили подпись на завещании. Вы должны были прочитать какие-то пункты. Я полагаю, эта старуха... моя мать, взяла с вас клятву молчания? Но кто она для вас? Никто! Она выкинет вас из «Вороньего Гнезда» при первой возможности. Ей не правится, что вы здесь, и, будьте уверены, она постарается в этом убедить Дэвида, как только увидится с ним завтра. Вы уедете отсюда наверняка через пару дней. «Воронье Гнездо» ничего для вас не значит. Скажите мне, что вы там прочитали? Я отплачу за услугу, и никто, кроме нас с вами, об этом не узнает. Пятьсот? Тысяча? Переводом на ваш счет, куда скажете... Диана!

Я осторожно высвободила руку:

– Мне жаль, мистер Уорбартон.

– Значит, она заставила вас поклясться! Диана, я же говорю – это ничего не значит! Вы просто засвидетельствовали ее подпись. Вы и девица Свенсон из Тригони. Вы должны были видеть часть завещания, и она тоже; без сомнения, вы между собой станете обсуждать это, когда встретитесь. Я видел, как вы шептались на лестнице, когда она уезжала. Вы уже нажили одного врага в лице Марты. Не делайте себе еще врагов. Только скажите, и деньги тут же отправятся на ваш счет. Поговорите с Элизабет Свенсон, узнайте, что ей известно. У вас в комнате есть телефон. Я даю вам срок до завтра.