Дом забытых душ - [12]

— Ну, вот видите.

— Да, интересно. Скажите, а письменные какие-либо упоминания об этом остались, или какие-нибудь статьи, заметки.

— Да ну, о чем вы, это даже когда все происходило, никто об этом не писал, а уж потом и подавно. Над этим сейчас скорее посмеются и воспримут за выдумки.

— Но вы же так не думаете.

— Это каждый вправе сам решать. Что по мне, так, хотите смейтесь, хотите нет, но у меня нету причин сомневаться в этих рассказах и нет причин не доверять тем, кто их рассказывал. Это приличные и адекватные люди, а не выжившие из ума старики, которые травят байки только потому, что их слушают.

— Да нет, нет, что вы. Я вовсе не смеюсь, и охотно верю, по крайне мере в то, что где-то здесь вполне могли поклоняться Одину, тем более, если это не один человек рассказывал, а достаточное количество.

— Вот в этом-то и дело.

— Вы знаете, это все действительно очень интересно, я думаю, мы с вами еще как-нибудь встретимся, поговорим об этом подобнее. Я думаю, из этого вышел бы захватывающий рассказ, даже, возможно, и хорошая книга. Пусть это и смотрится даже невероятным, но думаю, это будет очень интересно.

— О, всегда к вашим услугам. По-моему тоже, эта история достойна того, чтобы о ней написали, особенно, если за нее возьмется такой профессионал, как вы.

— Спасибо. К сожалению, мне уже действительно, пора ехать, рад был с вами познакомится, Йенс.

— Взаимно, я, пожалуй, тоже уже пойду.

Они вместе вышли, и Патрик направился к своей машине. На капоте его машины грелся, свернувшись клубочком, где-то годовалый, очень симпатичный серебристо-серый котенок, с белой грудкой. Эта была обычная "норвежская лесная" кошечка, достаточно распространенная в странах Северной Европы, со смешными длинными, заостренными ушками с кисточками, как у рыси.

— Привет, красавица, ты чья? — сказал Патрик, глядя на это очаровательное создание.

— Да, похоже, что уличная. Ни ошейника, да и не сильно ухоженная, — сказал Йенс, — не думаю, что б домашняя так спокойно разгуливала.

Патрик погладил ее и перенес с капота на землю.

— Ну, ступай домой, красавица.

Но кошечка никуда не пошла, а наоборот, стала тереться о его ногу и урчать.

— Похоже, вы ей понравились, берите ее с собой, — предложил Йенс.

— Ну да, а вдруг это чья-то.

— Да вы посмотрите на нее, явно уличная, думаю, у вас ей будет точно лучше, чем на улице, тем более, что зима скоро.

— Ну, что, красавица, поедешь со мной? — обратился Патрик к кошечке, беря ее на руки, в ответ она только заурчала. — Знаете, что, вот вам моя визитка, если кто будет спрашивать, позвоните.

— Конечно, не волнуйтесь.

Патрик открыл заднюю дверь машины и посадил ее на коврик для ног под задними сиденьями. Та послушно села и свернулась клубочком, даже и не думая убегать.

— Ну, еще раз спасибо за интересную беседу, думаю, что скоро увидимся, всего хорошего, — сказал Патрик, протягивая руку.

— Обязательно, счастливой дороги, рад был познакомиться.

— До свидания.

Только когда уже темнело, Патрик приехал домой. Зато все уже были дома и ждали его к столу. Он зашел в дом, держа на руках нового домочадца.

— Всем привет, посмотрите, кого я вам принес.

— Ой, какая прелесть, — вместе сказали Марта и Ингрид, подойдя к нему и разглядывая нового члена семьи.

— А как ее зовут, где ты ее взял?

— Сама привязалась, как назовем, так и будет.

— Надо ж ее покормить, помыть, мало ли у нее какие блошки.

— Вот и займитесь, а я тоже голодный, не отказался бы от чего-нибудь поесть с дороги.

— Проходи, мой руки и садись, все готово, а я пока займусь этой красавицей, сказала Марта, наливая кошечке молока в миску. — Как съездил, зачем вызывали?

— Да, там парень один пропал, что у нас работал, просили дом осмотреть, не пропало ли у нас чего и все в таком духе.

— Да там вроде и пропадать-то особо нечему, еще даже дом не заселен.

— Я ему так и сказал, но все равно, дом надо было осмотреть, может что-то поможет.

— И?

— Да вроде, ничего такого особенного не обнаружили. Зато потом, в городке, познакомился с нашим соседом, интересная личность, надо сказать, в прошлом историк, а сейчас фермер, можно будет к нему обращаться за свежими продуктами, обещал к новоселью нам подготовить свеженины и медовухи.

— Ух ты, замечательно, это здорово.

— Да, а еще рассказал мне местных историй, такое нарочно не придумаешь, можно даже сказать — настоящие местные легенды.

— И что за истории?

— Да местные страшилки, как раз истории к Хэллоуину, хотя тебе лучше не пересказывать, опять спать не будешь.

— Надеюсь, убийц-маньяков там нет? — в шутку спросила Марта.

— Нет, это истории, которые якобы там происходили сколько-то веков назад, нам нечего волноваться.

— Тогда нечего бояться, если только там, на Хэллоуин, или в полнолуние не разгуливают живые мертвецы или вампиры с оборотнями.

— Ты прямо угадала, но не беспокойся, приезжих они не трогают, только местных старожилов, — шутя, ответил он.

— Тогда я могу спать спокойно.

Под утро Патрику снился сон: он лежит в постели, привязанный к спинкам кровати по рукам и ногам, а его грудь и живот вороны разрывают своими острыми, как заточенные крюки, когтями, а своими мощными клювами вырывают его сердце, внутренности, и разбрасывают все это месиво по сторонам, вытягивают его кишки, обматываясь ими и разбрасывая по всей постели. Его рот забит перьями, он почти задыхается, и у него даже нет сил и возможности кричать. И тут в двери впрыгивает его кошка и прыгает на ворон, вырастая в прыжке до размеров рыси. Она сбивает их своими лапами, перегрызая им шеи и разбрасывает их в разные стороны. Разобравшись с воронами, кошка забрасывает своими лапами внутренности обратно, а затем зализывает разорванное тело своего хозяина, и кожа начинает заживать, срастаясь. Тут Патрик в ужасе, со стоном, просыпается. На его груди мирно посапывает, свернувшись клубочком, кошечка.