Дом волчиц - [30]

— Я из Афидны, — отвечает она на безупречной латыни. — Это двенадцатый город Аттики, который когда-то был домом Елены Троянской. — Она грациозно склоняет голову, приветственно приложив ладонь к сердцу и улыбаясь отцовской улыбкой. — В этой стране меня зовут Амара. Мое единственное желание — угодить вам.

Уткоголовый остается равнодушным к ее чарам.

— Если ваши мифы не врут, Афидна ненадолго удержала Елену.

Его собеседник смеется:

— Гай, не будь таким желчным. — Он смотрит на Амару с куда большим интересом.

Она отвечает ему взглядом из-под опущенных ресниц. Да, он стар, но не вовсе лишен привлекательности. Своей квадратной челюстью и волосами со стальным отливом он располагает к себе куда больше, чем его грубый товарищ. Она опускает взгляд. Его слегка опухшие от жары пальцы унизаны золотыми кольцами. Ее сердце подпрыгивает. Вдруг это и есть покровитель, на встречу с которым она так надеялась? А что, если он увидит, как много она может дать? В воображении она уносится вперед во времени и видит, как он, очарованный каждым ее словом, осыпает ее драгоценностями…

— У тебя прелестный ротик, Амара из Афидны. Не используй его для разговоров с ним.

Он раздвигает ноги, недвусмысленно давая понять, чего от нее хочет. Ну разумеется. То, что она приняла за интерес, всего лишь пьяное вожделение, которое она уже столько раз видела в глазах мужчин. Помедлив несколько мгновений, разочарованная Амара покорно наклоняет голову.

Уткоголовый раздраженно хмыкает.

— Ну вот, взял да и заполучил последнюю красотку. А мне с кем прикажешь развлекаться?

— Не брюзжи, — стонет его собеседник. — Вон та толстуха ничем не занята. Не будешь же ты любоваться на их лица!

Мужчины криком подзывают Марию. Ее присутствие мешает Амаре работать. Уткоголовый непрерывно жалуется, угрожая сунуть голову Марии под воду, если та не начнет стараться как следует. Похоже, предостережение Драуки не было шуткой. Амару ослепляет ярость. На мгновение ей вспоминается Феликс. Она воображает, каково это — обладать достаточной властью, чтобы давать ярости волю, а не подавлять ее.

Клиент Амары, имени которого она так и не узнала, со стоном кончает. Он вытаскивает ноги из воды и нетвердо встает. Дождавшись уткоголового, он помогает подняться и ему. Оба уходят, не поблагодарив.

— Здесь всегда так? — спрашивает Амара Марию.

— Как — так? — резко переспрашивает та, вытирая лицо. На щеке женщины — там, где клиент, должно быть, вонзил ногти в ее кожу, — остались красные царапины.

Амара оглядывает роскошное помещение, оглашаемое притворными женскими вздохами и стонами. Виктория стонет громче всех, но похоже, что приемы Драуки интересуют ее гораздо больше, чем лежащий под ней мужчина. Обе женщины стараются впечатлить и превзойти друг друга, ублажая своих ничего не подозревающих клиентов. Амара отворачивается к окну и тут же отводит взгляд, не желая видеть, что делают двое мужчин с Бероникой. Легче всех приходится Дидоне и Крессе, которые в четыре руки делают массаж распростертому на скамье мужчине.

— Я думала, что, может быть… — Под злым, непонимающим взглядом Марии Амара умолкает. Так или иначе, она все равно не представляла, что сказать. Могла ли она признаться, что возлагала надежды на этот жидкий симпозиум и рассчитывала, подобно куртизанкам из греческого высшего общества, впечатлить богатых мужчин своим искусством вести беседу? Она сама заслужила это унижение. Лучше вообще ничего не ожидать, чем оставаться одураченной.

Раздается смех, и из парной к бассейну выходят еще трое клиентов. На сей раз Амара не мешкает. Оставив Марию позади, она подплывает к мужчинам. Поднимаясь по ступеням из воды, она не пытается подражать Виктории, а вспоминает резкие движения Феликса, обгоняющего соперников в палестре, его порывистость и ярость.

Она гордой поступью подходит к мужчинам и без извинений вмешивается в их беседу.

— Я Амара из Афидны, — говорит она. — Это двенадцатый город Аттики, где когда-то жила Елена Троянская. Кто из вас считает себя достойным моего внимания?

Трое мужчин весело переглядываются, не зная, как реагировать. Созданная Амарой иллюзия власти эфемерна. Она знает, что, будь им угодно, любой из них может овладеть ею силой. Это знание не пугает ее, а только придает решимости. Она протягивает руку самоуверенному на вид мужчине, который, как она надеется, не станет самоутверждаться, унижая ее.

— Разве можно отвергнуть такую амазонку? — осклабившись, говорит он, берет ее за руку и следует за ней к пустой скамье.

Амара узнала о технике секса больше, чем необходимо, и умеет доставить удовольствие мужчине. Главное сейчас начисто отрешиться от своего тела. Разрываясь между страхом и гневом, она отрабатывает привычную программу. Паника угрожает вернуть ее к действительности всего раз, ближе к концу, когда он пытается силой перевернуть ее на спину. Она уступает, говоря себе, что так все завершится быстрее.

Когда мужчина кончает, она, не дожидаясь благодарности, поворачивается к нему спиной и направляется к бассейну. С каждой ступенькой вода поднимается выше, доходит ей до талии, и вот уже Амара полностью погружается в воду и плывет к окну. Если бы она не знала и не слышала, что осталось за ее спиной, то могла бы вообразить, будто простирающийся впереди морской горизонт принадлежит ей одной. Но она знает, что здесь, на просторе и свету, остается такой же невольницей, что и в тесной темноте своей кубикулы.