Дом Воды и Воздуха - [10]

А уж с вызовами шутить нельзя. Вероятность появления адекватной сущности невелика, а замени составляющие так и вовсе не пойми что материализуется. Как его потом назад изгонять? Не хватало ей застрявшей в этом мире твари. Да еще застрявшей в ее погребе!

Если бы кто-то испросил мнения ведьмы, то она бы сказала следующее: взывать нужно с соблюдением всех формальностей, и только после обстоятельной и тщательной подготовки. В конце концов, это не звонок о доставке пиццы, а вызов потусторонней сущности, обитателя иного мира. Сей обитатель, вероятно, настроен недружественно.

Человеческие невежды называют вызванных сущностей демонами или бесами, но это неверно. Можно использовать слово «демон», только не следует забывать, что по сути это высокоразвитое (как правило, более развитое, чем сам вызывающий) существо из соседней реальности. Говорить с демоном нужно вежливо и почтительно, как если бы перед тобой была мать потенциального мужа. Ни в коем случае никаких насмешек или провокаций!

Невежественные люди. Считают себя венцом вселенной и отрицают существование иных миров. Как жаль, что они все не погибли от чумы в темные века. Подумать только, скольких бед можно было избежать. Ни смога, ни вездесущей химии, ни озоновых дыр…

Девушка поморщилась, припомнив, что телевизор, интернет и сантехнику тоже изобрели люди. И автомобили. Без них пришлось бы трястись на лошади или летать на метле, как последней ведьме.

Достав двухлитровый котелок, Елена зажгла спиртовую лампу и отмерила необходимое количество очищенной воды. В закипевшую жидкость отправились корни мандрагоры, цветы ночной фиалки и мраморная пыль. Толченый янтарь, веточки тиса, белая глина. Волшебное варево станет плотью пришельца.

Тщательно проверив целостность круга и печатей, Елена установила котелок в центре и уверенным движением обезглавила птицу. Окропив границу кровью, нараспев произнесла слова вызова. Голос низкий и шипящий воспроизводил звуки мало похожие на человеческую речь, глаза закатились, обнажая голубизну белков. Не глядя, ведьма вспорола птице брюхо, запустила руку в теплый ворох внутренностей и вырвала сердце. Сжала горячее сосредоточие жизни, вдохнула соленый запах крови и положила его в готовое зелье. Несколько мгновений – чуть дольше, чем полагается – ничего не происходило, а после ткань мира прорвалась, и защитная сфера медленно заполнилась туманом. В центре возникла сгорбленная тень, быстро разросшаяся в высокую статную фигуру.

Елене показалось, вернувшееся зрение обманывает ее. Котелок со звоном выкатился за границу круга, остатки зелья залили часть печатей. Символы погасли, жидкость с шипением испарилась, наполнив сумрачное пространство подземелья запахом серы и пепла. Или ей только показалось?

– Ты еще, что за черт? – широко раскрыв глаза, ведьма уставилась на представшее перед ней существо – худое, бледное и обнаженное.

– Я – владыка предвестника трупов, повелитель завывал, хозяин срединного мира – патетически изрек демон, легко переступая границу круга. Голос его звучал низко и мягко, но под бархатными нотками с легкой хрипотцой ощущалась сталь. – Тут пахнет гордыней, злобой и похотью… норны указали мне путь в эту часть чертога ветров. – Он повел плечами и склонился, протягивая ей руку. Елена воззрилась на нее как весталка на наглеца, спутавшего ее с храмовой проституткой.

Девушка была готова к чему угодно, но только не к этой ереси. Видимо пришелец совсем больной. Елена нащупала котелок и с размаха опустила его на голову твари. В котелке образовалась вмятина, но голова незваного гостя осталась целой. Золотисто-карие глаза смотрели укоризненно, протянутая рука не дрогнула.

Ведьма икнула.

***

Званый обед заслуженно претендовал на «самое унылое событие года» в моем списке. Кастилла оправила мне юбку, пригладила воротник, посетовала на несколько выбившихся из косы волосинок. Предложила переобуться в туфли с каблуком повыше – мой метр шестьдесят восемь был для нее оскорблением. Подозреваю в кругу единомышленников она величала меня не иначе как «этот своенравный недомерок».

Сама Кастилла выглядела воплощенным совершенством, разве чуть напряжена. И в любезном обращении чувствуется необходимость, а не искренность. Думаю, она делает это специально. Ты понимаешь – она о тебе невысокого мнения, но придраться не к чему. Не вызывать же ее на дуэль из-за призрачного «мне кажется».

– Плечи расправить, живот втянуть. Вдохните глубже и улыбайтесь, дорогая моя, улыбайтесь. Хорошие манеры это… – она взмахнула рукой с изящными тонкими пальчиками, будто подыскивая нужное слово, такое же породистое и сладенькое как она сама. – Это главная добродетель юной девушки.

– Не беспокойтесь Матриарх, – кротко ответствовала я, – я не ем руками и не сморкаюсь в скатерть. Разве что вытру их о пиджак соседа, буде ему захочется под покровом скатерти погладить мое колено. Как в прошлый раз.

Тетушка сдвинула брови и поджала губы, не оценив ни шутки, ни намека. Закрадывалось нехорошее подозрение, зачем я на всех этих «семейных» обедах и зачем там похотливые мужчины, по возрасту годящиеся мне в дедушки. Я не одна из этих воспитанных безропотных овечек позволяющих выдать себя за старого развратного фавна.