Дом в огне - [25]

«Господи».

А он и правда походил на что-то ненормальное. Язык слишком длинный, чтобы быть человечьим и какой-то заостренный. Он облизнулся, смотря ей в глаза, отчего у Киви мурашки пошли по коже. Жак нагнулся над её лицом. Снова. Даже в самых смелых мечтах она не могла бы представить, что поцелуй может быть таким страстным, таким жаждущим, таким возбуждающим, Киви ни за что бы не поверила, что страсть, близкая к животному страху, может быть так прекрасна. С глубоким стоном она еще шире приоткрыла губы, возвращая Жаку его поцелуй.

Где-то в пучине пламени она услышала низкое рычание, больше похожее на раскат грома. Жак навис над ней на выпрямленных руках. Он не отрывал от нее взгляда. И сейчас нельзя было ошибиться в выражении его лица. Оно выражало такую явственную борьбу желания и печали, что сердце Киви не выдержало и болезненно сжалось. Впервые за всё время губы Жака скривила слабая улыбка. Он прочёл её мысли, узнал, что ей не всё равно.

Девушка держалась за него, когда он погружался в нее и изнемогал над ней. И смотрела на него, смотрела в его болезненно бледное лицо и заплаканные глаза. Даже когда её зрение потускнело и удовольствие хлынуло горячими волнами, она открывала глаза, чтобы смотреть на него, смотреть…

И он тоже смотрел на девушку, не отрываясь. Красные глаза темнели. Жак словно хотел сообщить ей что-то, чего не мог сказать, но мог показать своим телом. Она бы многое отдала, чтобы расшифровать его послание. Но девушка уже подремывала, когда он, стараясь не шуметь, лёг рядом с ней на бок, нежно поцеловал между лопаток и растворился в воздухе, превратившись в тёмное облако.

Наутро Киви сбежала, с тоской оборачиваясь в сторону крыши их избушки. Трава вокруг неё покрывалась инеем и ломаясь, опадала на землю.

Глава 11

Дзынь. Дзынь.

— Кто там? — мужской голос за дверью.

— Ээ… — Киви поправила берет на голове — Меня зовут Киви. Я подруга Анни.

Париж встретил её традиционным дождём и неглубокими лужами. Девушка мчалась по мостовым, сменяя транспорт в переулках. Прямого маршрута до дома подруги не существовало. Но если раньше эта мысль вызывала в Киви чувство яркой неприязни, то теперь знакомый путь к почти родным дверям показалась ей дорогой в Рай. Может ничего и не изменилось? Окрестности Парижа, как и сам центр горда, на который она взглянула лишь мельком, не потерпели серьезных изменений. Чуть больше магазинов техники, чуть меньше книжных и ни одного курящего на улице. Вот и все перемены.

Дубовая дверь со скрипом открылась. На пороге стоял мужчина средних лет в белой рубашке и брюках. В руке он держал ленточку синего галстука. Судя по всему, торопился.

— Хреновая вы подруга.

Дверь захлопнулась с необычайным грохотом прямо перед носом девушки. С потолка длинного коридора посыпалась известка.

«Что за хрень? Кто этот шут?».

Через несколько минут ей все же разрешили зайти. Слава бабушке Бриджит! Эта то точно ни за что бы не отказалась от своей квартиры в Париже! Даже живя вдесятером, семья Бланш не спешила расширяться где-то за городом, обменивая столичную двушку.

— Киви, дорогая! Это ты! — старушка пощупала девушку за руку и провела в гостиную. По дороге ей снова встретился тот мужчина — Садись, крошка. Чай?

— Спасибо. Не откажусь. Я пришла увидеть Анни.

Старушка ушла на кухню. Минут десять она оттуда не выходила. Киви рассматривала комнату. На стенах висела фотографии и дилетантские рисунки карандашом. Мужчина средних лет, судя по всему, был мужем кого-то из сестёр подруги. На снимках присутствовали две девочки. Почти одинаковые на первый взгляд, а вот с веснушками только одна.

— Вот, — Бриджит вернулась с двумя чашками чая — Ну, Киви, как жизнь? Чем занималась?

— Жила на острове в Канаде, — честно ответила — Пыталась найти мать.

— И как? Мишель не рассказывал о ней.

— Действительно. Поиски не увенчались успехом, — Киви отпила из чашки, чувствуя, как становится тепло от одной беседы с пожилой женщиной. Наконец-то она могла поговорить о семье! С кем-то кто знал её и отца! — Да у меня и не было ориентиров, кроме ключа от дома, да адреса.

— Ты нашла дом?

— Да. Жила там. Долго. Но матери не видела.

Старушка снова покачала головой.

— А как у вас тут? — спросила Киви — Где Анни?

— Она родила. Двоих. Красивые девочки, да? — Бриджит поставила на стол рамку с фотографией — Киви родилась на две минуты раньше. Младшенькую назвали Жизель.

— Господи, — Киви обомлела — Так это её дети? Она же не в честь меня…

— Да, — Бриджит улыбнулась, но как-то слабо.

— Что с Анни? Где она? — повторила свой вопрос — Надо же! Она теперь мать, а я и не знала!

Бабушка накрыла руку Киви своей ладонью и спокойно сказала:

— Умерла, она душенька. При родах умерла.

Киви поперхнулась чаем.

— Тише. Уже семь лет прошло. Мы и забыли почти, — старушка поплелась к шкафу за сладким — Муж вот её, Тео, теперь с нами живёт. Детей воспитываем вместе. Старик мой отошел год назад.

— Мои соб-болезнования, — Киви протерла рот салфеткой, все ещё не веря в услышанное — Но как… а как же другие ваши дети?

— Разъехались кто куда, — старушка пожала плечами — Семьи свои завели. Знаешь, а ты будто и не изменилась совсем. Хорошо там было небось на острове, да? Климат другой. Нашла хоть себе муженька?