Дом в Лондоне - [16]

Он уже стал называть ее Лидочкой. Не Лидой, не Лидией, а Лидочкой. Что же в ней есть такого, что заставляет людей выбирать из всех возможных вариантов имени только этот? Уж не такая она маленькая и нежная…

Слава увел Лидочку к себе в кабинет. Телевизор работал без звука, но Слава все равно в него подглядывал. Он потушил верхний свет, оставил только торшер, потянулся к книжному шкафу и достал большую папку.

- Мебель мы частично перевезли из большого дома, выбрали то, что попроще.

Мебель была приятной, умеренно поношенной, как пиджак у богатого лорда, кресло и диван были кожаными, чуть продавленными. А вот стеллажи новые, купленные на распродаже.

Слава следил за взглядом Лидочки и спешил пояснить, если полагал, что она чего-то не понимает.

- Вам интересно?

- Мы же договорились, что интересно.

Слава вскочил и открыл дверь в коридор.

Тут и Лидочка услышала, как хлопнула дверца машины - видно, Слава все же беспокоился, ждал возвращения Иришки.

Слава поспешил по коридору, чтобы встретить дочку. Лидочке было слышно, как он с умеренной строгостью выговаривал ей за позднее возвращение, а она отвечала, что время еще детское. Десяти нет. Кто в такое время возвращается домой? Ребята ее звали в паб, но она не пошла.

- Спасибо хоть на этом. Подумала об отце.

Голоса приближались.

- Не подумала, а вспомнила, - сказала Иришка. - Откуда у меня деньги? А ребята здесь скидываются на паб - кто будет за меня платить? За мои красивые глаза?

- А Лидочка такой ужин приготовила! - подобострастно произнес Слава.

- Я не хочу есть! - Иришка ответила быстрее, чем следовало. Словно уже подходя к дому, заготовила такую реплику.

- Ты попробуй. Она запекла мясо с овощами. Пальчики оближешь!

- А где она тебя ждет?

- Как так где?

- Ну где она, где? - Иришка говорила громким шепотом, но Лидочка, конечно же, все отлично слышала. И была уверена, что эти слова слышат и краснодарские Кошки. - Где ты прячешь свою кралю?

- Иришка, ты с ума сошла! - прошипел Слава. - Я ее сегодня впервые увидел.

- Что-то слишком ты ласков для первой встречи. Хочешь сказать, что у тебя любовь с первого взгляда?

- Ничего подобного! Просто Лидочка…

- Это что еще за слюнявое обращение - Лидочка?! Лидуля, мамуля, кисуля, целую твои пальчики!

- Сейчас же перестань! Ты не имеешь никакого права так говорить!

- Я ни на что не имею права, - громко произнесла Иришка и громко протопала по лестнице наверх - переживать.

Слава вернулся огорченный.

- Я так хотел, чтобы она попробовала ваше жаркое! - сказал он.

- Надеюсь, все обойдется, - сказала Лидочка голосом старшей сестры.

- Как говорит Валентина, искушенная в человеческих интригах, - сказал Слава, закрывая дверь в кабинет и запуская тонкие пальцы в бородку, - Иришка очень боится, что ее мама лишится наследства. Но это не так, клянусь вам, что это не так. Иришка - трудный ребенок. Но виноваты в этом только мы, взрослые.

Лидочка этот текст уже слышала.

- Я думаю, что ей хотелось бы восстановить нашу семью. И тогда она тоже обрела бы покой. - В его словах звучал лживый пафос.

Лидочка хотела спросить, есть ли на это шансы, но прикусила язык и в ответ на вопросительный взгляд Славы заговорила о Геннадии, о том, как они летели сегодня в самолете, а потом она встретила его здесь. Конечно, встреча могла быть случайной, но она считала своим долгом…

- Любопытно, - сказал Слава. - А знаете, я в глубине души все жду, когда ко мне придет соотечественник или из уголовного мира, или из налоговой инспекции и спросит: «Откуда деньги? Делись с нами!»

- Но вернее всего, это случайность? - Лидочка не стала говорить Славе о странном признании Геннадия - «я организатор убийств». Ведь Геннадий в тот момент или шутил, или был убежден, что никогда в жизни больше Лидочку не увидит.

- Я не знаю… порой я ничего не знаю. Но то, что известно троим, уже не тайна, а то, что известно моим родственникам, становится общественным достоянием.

Слава поднял палец. В вечерней тишине было слышно, как наверху ходит Иришка. Походка у Иришки была тяжелой.

За французским окном - стеклянной стеной в сад - висела глубокая синева, усеянная изящно развешенными звездами.

- Со мной случилась любопытная история, - начал Слава. - Вернее, с моей мамой, Марксиной Ильиничной, с которой вы уже знакомы. Мама моя - чистых кровей русская женщина, даже со склонностью к коммунизму, я имею в виду имя. Никаких других вариантов в семье не наблюдалось…

Слава вздохнул. Рассказчиком он был не очень опытным, и исповедь в духе настоящего романа потребовала от него нервного напряжения.

- Странно, - сказал он вдруг, - ведь мы знакомы один день. То есть я знал о вас, мама говорила, я представлял… Но я ведь довольно скрытный человек, мои сослуживцы, даже приятели до сих пор не представляют, что же со мной произошло и куда я делся. Я мало с кем поддерживаю отношения. И боюсь, что сегодня спать не буду в опасении вашего знакомого… Геннадия?

- Геннадия.

- Я ничего не храню дома. А зачем? У нас даже нет драгоценностей. Знаете, я все собираюсь купить новый телевизор, но так страшно обратить на себя внимание! Я понимаю, что ничего не заслужил, что все это усмешка судьбы, может, даже злая усмешка. Ничего из этого хорошего не выйдет… И тут еще вы приехали!