Дом, в котором живёт смерть - [55]

Дэйв задумался, а потом сказал:

— Вдруг, непонятно откуда, у меня зародилось подозрение к тому, с чем я жил, сколько себя помню. Это испугало меня, испугало до мозга костей. Так что я не упоминаю об этом, хотя уж ты-то должен был догадаться, о чем речь. Я готов принять твой совет. Если ты скажешь, что можно спокойно доверять дяде Джилу, я ему доверюсь. Можешь передать ему все, что я тебе сказал. Я скоро встану и остальное расскажу ему попозже. Кстати, на кресле у торшера лежит экземпляр Палгрейва. Кинь его мне и иди по своим делам.

Джефф прикрыл за собой дверь. В нижнем холле Катон поклонился ему и показал на библиотеку.

На длинном столе, в середине помещения под витражными окнами и рядами старинных книг, горела лампа под желтым шелковым абажуром. У дальнего конца стола, с мефистофельским выражением лица вскинув брови, стоял Джилберт Бетьюн, открывая свой портфель. Он оседлал стул, украшенный резьбой в стиле короля Якова I, и показал Джеффу на такой же стул напротив.

— Я лично, — начал дядя Джил, — на ногах с восьми утра. С удовлетворением могу сказать, что уже сделал и получил несколько телефонных звонков. Гарри Минноч столь же старательно собирает информацию. Кроме того, он выставил репортеров, Катон сделал то же самое, когда они звонили сюда. Наш милый лейтенант сейчас старательно размышляет над сложной проблемой, которая не дает ему покоя (может, тонкость восприятия?) и о которой он еще не может говорить. Прежде чем мы отправимся в город…

— Да, дядя Джил?

— Ты можешь вспомнить, что вчера я упоминал нашу собственную тайну. И сейчас, вне всяких сомнений, ясно, что она связана с загадкой того, что случилось в этой спальне прошлой ночью. Я сказал, что хочу показать тебе оригинал некоего письма. И прежде чем мы двинемся в город, озаботься взглянуть на него. Оно было послано из Нового Орлеана в конце марта, адресовано мне в муниципалитет с пометкой «лично». Если не обращать внимание на два слова в конце, его можно считать неподписанным, а информацию оно несет только в одном плане…

— Вы имеете в виду то дело, о котором лейтенант Минноч говорил на пароходе? Вы позволили себе заинтересоваться каким-то анонимным письмом?

— Оно само по себе содержит некоторые ответы. Вот оно. — Дядя Джил извлек из портфеля сложенный лист бумаги и протянул его через стол Джеффу. Развернув лист и увидев уже многократно изученные машинописные строчки, Джефф разложил бумагу под лампой и сел читать.

«Дорогой сэр,

это сообщение должно привлечь Ваше внимание к убийству Тадеуса Дж. Питерса, которое произошло в Делис-Холл в ночь на 6 ноября 1910 года. Прежде чем Вы бросите мое письмо в корзину для бумажного мусора, нетерпеливо воскликнув, что не собираетесь обращать внимание на анонимных корреспондентов и что в любом случае смерть жертвы стала результатом несчастного случая, проявите элементарную снисходительность и прочтите его до конца».

Взгляд Джеффа мгновенно остановился. Из внутреннего нагрудного кармана он извлек и развернул гораздо меньший по размеру листик бумаги с машинописными строчками, который был подсунут под дверь его каюты во время путешествия вниз по реке.

— Это не тот же самый шрифт! — сообщил он. — В письме, адресованном мне, буквы были поменьше и, скорее всего, текст был отпечатан на портативной машинке.

— А, та самая таинственная записка, призывавшая тебя обратить внимание на дом 701б на Ройял-стрит? Судя по твоему описанию, сомнительно, чтобы его писала та же рука или, по крайней мере, печатали на той же машинке. Письмо ко мне отпечатано на стандартном «Ремингтоне» человеком, который не оставил никаких отпечатков пальцев. Но ты забыл о своей обязанности — читай дальше!

Что Джефф и сделал.

«Число тех, кто получил серьезные травмы, падая с лестницы, даже такой старинной, исключительно невелико. И то, что жертва таким образом сломала себе шею, является столь редким случаем, что о подобном практически не доводилось слышать. Подтверждение моей точки зрения можно найти в статистических данных любой страховой компании».

И снова взгляд Джеффа замер. Последнее предложение он прочел вслух. Несмотря на теплый день, показалось, что в библиотеке похолодало.

— Но ведь он в самом деле сломал себе шею. Разве есть какие-то сомнения в этом?

— Нет, сомнения отсутствуют, — сказал дядя Джил. — С другой стороны, мы имеем на редкость удивительный несчастный случай. Не важно, аноним или нет, больной или нет, но мой корреспондент прав. Как и цифры страховых компаний.

— Но этот идиотский несчастный случай…

— После слов о страховой компании, Джефф, остался всего один абзац. О чем в нем говорится?

«В любом случае, если какой-нибудь гость Вашего дома погибает, упав с лестницы, неужели это не вызовет у Вас любопытства? Несомненно, что этот гость счел необходимым подняться наверх с серебряным кувшином на подносе. Почему им оказался мистер Питерс? Чем он занимался? Когда Вы исследуете все обстоятельства, сэр, я предполагаю, что Вы примете точку зрения, представленную искренне Вашим

Amor Justitae».

Джефф сложил письмо и вернул его.

— Похоже, вы серьезно воспринимаете этого любителя справедливости