Дом, в котором живёт смерть - [14]

Их следующая встреча была совершенно безобидна. Она состоялась опять-таки во время рождественских каникул, но два года спустя. Джефф остановился у дядюшки Джила, потому что их фамильный дом был продан. Как-то днем Джефф пересекал Ли-Серкл, когда мимо проехали Пенни с отцом, сидящим за рулем своего «пирс-эрроу». Пенни, узнав его, подняла руку и одарила смущенной полуулыбкой; даже ее старик снизошел до кивка. Посчитав себя прощенным, амнистированный преступник позвонил и попросил составить ему компанию на какое-то мероприятие на будущей неделе.

— Это был большой прием в гостинице «Сент-Чарльз». В эпизоде снова участвовала лестница, хотя никто не пострадал… кроме достоинства. Я имею в виду ту широкую, длинную лестницу в холле гостиницы, которая вела на антресоли. Обычно ступеньки ее были покрыты толстой гладкой ковровой дорожкой…

— Она и сейчас на месте. Ну и?..

— Мы с Пенни были в одном из помещений на антресолях и начали спускаться по лестнице. Я ее не толкнул. Я к ней даже не прикоснулся, что бы потом ни говорили. Она спускалась очень быстро, почти бежала, поскользнулась и совершенно внезапно, прежде чем я успел подхватить ее, полетела кувырком. Может, что-то было на лестнице, а может, какая-то неполадка в ее корсаже. На этот раз ее платье из какой-то серебристой ткани разодралось от корсажа до подола. Она слишком быстро вскочила, не успев понять, что теряет не только платье. Белье тоже было порвано и сползло к талии. Пенни успела перехватить его, но она оказалась уже достаточно обнажена. В холле было не так много людей, но среди них находилась ее мать. Пенни вскричала: «Что ты сделаешь со мной в следующий раз, если он вообще будет? Полностью разденешь?» Это было все. Она снова разрыдалась и убежала. Да, беды юности всегда кажутся смешными. Но если ты засмеешься, я тебе шею сломаю!

— Я не буду смеяться, Джефф, — заверил его Дэйв. — Ты говоришь, что не смог успокоить ее?

— Ни тогда, ни потом. Она вообще не захотела видеть меня. Когда я смог дозвониться, ее старик вмешался и прервал нас. Немного позже я сделал еще одну попытку, но на этот раз вмешалась уже ее мать. Я сделал еще несколько попыток. Однажды я был совершенно уверен, что родителей нет дома, но Пенни передала через горничную, что ей не о чем со мной разговаривать. Психиатры, наши современные лекари-кудесники, могли бы сказать, что у нее посттравматический синдром. Может, она до сих пор настроена против меня.

— После того как прошло столько времени? — ухмыльнулся Дэйв. — Да не верь ты в это, сынок. Неужто, ты серьезно воспринимаешь эту чепуху?

— Что ты-то знаешь об этой истории?

— Ничего, но я знаю женщин. Пенни слишком добрая девушка, чтобы так долго помнить дурное. А если она в самом деле сохнет по тебе, как я подозреваю, то на самом деле ее не волнует, что ты сделал тогда или что можешь сделать в будущем. Объяснить тебе еще что-нибудь?

— Да. Ты можешь объяснить, что беспокоит тебя и Серену?

Низкий, хриплый рев пароходного гудка разнесся в воздухе. И в этот момент Серена Хобарт в темном вечернем платье, которое она надела к обеду, открыла дверь и вошла с палубы.

— Право же, Дэйв… — с нескрываемым неодобрением начала она.

Эмоциональная атмосфера решительно изменилась. Дэйв, мгновенно ощетинившись, вскочил:

— Все в порядке, Серена! Я не сказал ни одного лишнего слова!

— Уже полегче… если я смогу поверить тебе. Но есть, по крайней мере, одна тема, — ее взгляд скользнул между ними, — которой нельзя касаться, на которую никак нельзя намекать, как бы ни был любопытен твой приятель. Когда я узнала, что ты окажешь нам честь своим присутствием…

— Ладно, ладно! Сядь и успокойся. Как ты узнала, где найти меня?

Светловолосая Серена, невозмутимая, как героиня Мишель Арлен, позволила себе устроиться в кресле Дэйва, пока тот возмущенно метался по каюте.

— Не так давно я сидела на палубе, думая о том, о сем, когда появилась не кто иная, как Кейт Кит. Я не видела ее ни за ленчем, ни за обедом, уверена, что и она не видела меня, а вот тебя-то она не упустила из виду. Она сказала, что и ты на борту. — Серена передернула плечами. — Конечно, мне пришлось сделать вид, что я все это знаю и в курсе дела, чем ты занимаешься в этой части света. Кстати, Дэйв, куда ты в самом деле направляешься?

— Посоветоваться с экспертом, только и всего! А затем, поскольку никто из вас не собирается появиться дома раньше 1 мая, я вообразил, что это будет самый приятный способ попутешествовать.

— Самый приятный, Дэйв? До этого утра я тоже так считала. Но теперь я в этом не уверена. — По губам Серены скользнула холодная улыбка. — Нельзя не признать, что Джефф здесь считается кем-то вроде привилегированного гостя, но он не должен слишком злоупотреблять этим положением. Вы все еще испытываете ненасытное любопытство, Джефф?

— Я любознателен от природы, — ответил Джефф, — кроме того, у меня есть весомая причина проявлять любопытство.

— В самом деле? И что же это за причина?

Джефф посмотрел на нее:

— Во-первых, Айра Рутледж написал мне письмо, сообщив, что хочет видеть меня в Новом Орлеане в связи с некоей деликатной ситуацией (неназванной), которая включает меня и еще одно лицо (тоже неназванное), не входящее в семью Хобарт. Затем Дэйв написал мне письмо примерно в том же духе, но более взволнованное, настаивая, что я должен быть здесь, потому что дело очень спешное. О том, в чем оно заключается и почему имеет отношение к другим неродственникам, кроме меня самого, не было и речи. И наконец, что за мистическое значение придается дате 1 мая?