Дом тысячи дверей. Часть 1 - [8]
Мистер продолжал наслаждаться сигарой, дым от которой висел над ним тяжелой тучей и медленно расползался по всей комнате. Мистер пристально, слегка прищурившись, смотрел на В. В. хотел отвести глаза от Мистера, хотел противиться притяжению его взгляда, но он не мог даже моргнуть. От напряжения заболела голова и потемнело в глазах. Тело отяжелело и обмякло. В. попробовал шевельнуть рукой, но не смог. Ему казалось, что он падает в темноту, в бездну, где что-то притягивает его с неимоверной силой, и только два горящих глаза сияют перед его взором…
Наконец В. упал, или достиг дна, или опустился на что-то. Голова стала проясняться и В. вдруг разом очнулся и обнаружил себя в том же кресле в кабинете Мистера. Дым исчез. Мистер улыбался В., как ни в чем ни бывало. Все было по-прежнему, только на бетонной стене за головой Мистера появилось большое чернильное пятно, которое росло, меняя свои очертания, словно стена была не стеной, а большой промокашкой, на которую кто-то незримый капал чернила.
Пятно расползалось, пока не заволокло всю стену. Оно на минуту зАмерло, а потом стало распространяться дальше — на шкафы с книгами, на светильники на стенах, гася их один за другим, на ковер, на кресла… В. невольно съежился, когда пятно подобралось к нему, но тьма аккуратно разлилась за пределами кресла, в котором сидел В. Чернота сгущалась вокруг В. и Мистера. Все исчезло и погрузилось во мрак, но только В. и Мистер в своих креслах остались тут, окруженные мягким свечением, как будто темнота поглотила светильники, но не тронула свет, который они проливали на Мистера и В.
За головой Мистера вспыхнуло что-то крохотное, вроде светлячка. Затем другой такой же огонек засиял рядом, потом еще и еще — с невероятной быстротой светлячки засыпали всю окружающую тьму. В. огляделся кругом и судорожно вдохнул — они с Мистером парили в бездонном звездном небе! В. различил даже Млечный путь над головой Мистера справа. Иллюзия была такой достоверной, что В. невольно вжался в кресло и уцепился покрепче за подлокотники.
— Подходяще, а? — заговорил вдруг Мистер, ткнув пальцем в черное небо. Он все так же улыбался и весело глядел на В.
— Для чего подходяще? — выдавил из себя В.
— Для разговора, для чего же еще!
— А будет разговор?
— Угу, — буркнул Мистер и опять замолчал.
В. пробормотал в ответ что-то маловразумительное и тоже замолчал. Он чувствовал себя очень уютно, чего никак нельзя было ожидать. Тишина и покой вокруг действовали умиротворяюще, а Мистер рядом светился приятным молочным светом. «Да ведь это только имитация», — подумал В. и расслабился. По крайней мере он никуда не падает и голова у него более-менее ясная.
— Настало время, — заговорил Мистер с видом школьного учителя, начинающего урок, — выяснить мою точку зрения на сей день относительно таких как ты, — тут В. понял, что о приятной беседе на посторонние темы не приходится и мечтать.
— Ты, сколько себя помнишь, живешь в тесной, душной и густонаселенной комнате, — Мистер наставил палец на В. и обвел им вокруг, как бы рисуя очертания воображаемой комнаты. — Уж извини за банальное сравнение, но маленькие комнатушки — это именно то, к чему ты так привык в своей обыденности, как и миллионы других городских жителей. Вы не видите ни неба, ни поля, ни леса, ни высоких гор, ни простора океана. Ваша естественная среда обитания — извечные четыре стены в различных вариациях, поэтому я и сравниваю декорации твоей жизни с комнатой.
В тесной и душной комнате человеческой жизни темно, как в подземелье, и все, кто там обитают, бродят во мраке. Люди, оказавшиеся в этом забытом богом помещении, не знают ничего. Не знают, как они попали туда, кто и с каким умыслом предписал им быть в этой темной комнате, так похожей на тюремную камеру. Каждый из них чувствует себя бесконечно одиноким, несмотря на то, что в него постоянно упираются чьи-то колени и локти. Люди там плачут и смеются без причины, толкаются, бранятся, дерутся, убивают друг друга, топчут упавших им пОд ноги, издеваются над просящими на коленях о снисхождении и совершают множество других безумств. И ты так же получаешь пару тычков и затрещин, внушительных или не очень — как повезет — пока до тебя наконец не доходит смысл происходящего, тогда ты говоришь себе: «Так вот как все здесь устроено! Одни ползают внизу и проклинают тех, кто ходит по их головам, другие — выбились наверх и могут безнаказанно пинать тех, кто под ними. Так нет же, погодите! Я точно знаю, где мое место!»
