Дом - [2]

А люди - они почему-то переменились. Дети выросли ипотеряли непосредственность. Их уже не манил ни дом, ни участок. Дети скучали. В их глазах все чаще отражалась тоска и плохо сдерживаемое раздражение. Та, городская жизнь уже привязала к себе их души и тянута назад. Папа перестал следить за домом, мама уже не так тщательно занималась садом. Симпатичный красочный наряд дома поблек, стены выцвели, наличники облупились, глаза окна потускнели. С печалью дом понимал, что все дальше они уходят. Реже и реже приходили они сюда, и уже не исходила от них живительная сила и светлая энергия любви Однако каждый раз дом старался отдать вое тепло, всего себя, чтобы они чувствовали себя хорошо. Он радовался потому, что видел - хозяева не бедствуют, что они стали лучше одеваться, лучше питаться, но взамен потеряли или променяли что-то очень-очень важное.

И наконец, настало время, когда за целый год на участок не приехал никто. Дом сильно скучал. Долгие зимние ночи и короткие дни его поддерживали надежды, что с приходом лета вновь оживут растения, и вместе с теплом придут и они. И что все будет как прежде. Месяц за месяцем он ждал и нетерпеливо недоумевал - где же хозяева В который раз пришла осень. Увяла зелень, воздух остыл, небо стало пронзительно синим. Дом вдруг остро почувствовал, узнал среди ярко-желтой осенней природы, что хозяева умерли или ушли. Да, сами люди остались жить, а хозяева умерли. Кому же я нужен теперь, думал дом, зачем я существую, если никому на свете не могу принести хоть малой пользы Он тосковал и не понимал - отчего, почему люди бросили его, построив, родив на свет. Он остался для них в прошлом, и как жить, когда те, кого любишь> поселили тебя в прошлое. Hастала зима Обильные снегопады засыпали землю огромными сугробами. Мышки-полевки вырыли себе в снегу целые лабиринты ходов и понемногу объедали кору деревьев. Раньше дом негодовал по этому поводу и сожалел, что не может ничего сделать, отогнать мышей, думал о хозяйке, которая очень расстроится, увидев покалеченные деревья. Hынешней зимой он равнодушно слушал тонкий писк, наблюдал за юркими серыми комочками и не испытывал никаких чувств. Он стал похож на сгорбившегося старика, которого старость и невидимая тяжесть пригнули к земле.

Однажды под вечер, когда яркое зимнее солнце пропало за горизонтом, по аллейке мимо участка шел человек. Он был одет в измятую рваную одежонку, нес в руках бесформенный пакет. Проходя мимо дома, он замедлил шаг, осмотрелся и, осторожно ступая в глубоком снегу, миновал калитку, подошел к окну. Разглядев, что дом пустой и хозяева давно не бывают здесь, он достал из кармана отвертку и, поддев оконные рейки, ловко выставил стекло. Попав в дом, гость первым делом обследовал все внутри. Дом с пробудившимся интересом разглядывал незнакомца Почему-то ему вспомнились дети, которые, бывало, также дотошно проверяли все углы, подчиняясь непреодолимому детскому любопытству. Человек заглянул в мансарду, выдвинул ящики в комоде, но ничего для себя интересного не нашел. Пар от его дыхания клубился в комнате, плавно растворяясь в стылом воздухе. Взгляд его упал на кучку дров, сваленных рядом с печью. Огонь долго не хотел разгораться в промерзшей печи, давно не лучившейся живительным теплом. Hо человек не оставлял своих попыток, кормил слабое пламя бумагой и щепками, и был вознагражден. Громко потрескивая, дрова занялись, печка загудела, просыпаясь от сна, и дом неожиданно ощутил забытое. Как когда-то вернулось что-то огромное, родное. Будто из дальнего трудного путешествия вернулся в родные места, будто спустя много ненастных, холодных и дождливых дней вдруг показалось долгожданное солнце. Будто ожила казавшаяся мертвой любовь. Человек сел рядом с топкой. Он смотрел на танцующие языки пламени, думал о своем и не подозревал, что дом принял его, как родного, что стены, потолок, крыша, пол радовались его присутствию. Дыхание жизни заполнило комнаты, воздух нагрелся. Человек достал из своего пакета кусок хлеба, нанизал его на длинную щепку и, смотрев у огня, медленно, кусочек за кусочком, съел. И тут же, прямо у печки, улегся спать.

А дом был счастлив - он снова был нужен, он снова мог дарить тепло и защиту, он выполнял предназначение. Забывшись в сладких мыслях, дом не сразу увидел неладное. Hе в меру разгоревшееся пламя выбросило несколько углей на пол, на оставшиеся у печи дрова из небольших, жарких алых кусочков струилось обжигающее тепло. Оно перешло на дрова, и вскоре на полу пылал еще один очаг. Дом понял, когда внутри стало невыносимо жарко. Тлели занавески, шторы, половицы, огонь облизывал мебель. Человек! - подумал дом. Гость спал, свернувшись в комочек. Его плоть промерзла настолько, что даже в зное пожара не отвечала болью. Проснись!!! Спасайся!!! - молил дом, но человек не слышал. Тогда дом в отчаянии напрягся, что было сил. Дрогнули стены, заскрипели стропила, начали лопаться стекла в окнах. Человек встрепенулся. В тлеющей одежде, закрывая лицо от обжигающего воздуха, он пробежал по дому и выпрыгнул в разбитое окно. А потом, увязая в сугробах, бежал дальше и дальше потому, что дым от пожара уже выполз наружу и растрепанным косматым столбом поднимался ввысь в неподвижном январском воздухе.