Дом толерантности (сборник) - [3]

Шрифт
Интервал

Рожать довелось в Москве. Отца повысили по работе… Но вместо Михаила он получил в наследники Машу. Ей и достались уроки опытного геолога. Отцу пришлось мотаться по срочным экспедициям. Конечно, он не сдался. Мальчик родился. Четвертый по счету. Назвали Максимом в честь друга, такого же непоседы-геолога, отважного и честного, принявшего пулю в сердце от браконьера.

Максим увлекся компьютерами. Тайга его не манила. Горы не звали. И вообще он не любил странствовать, откровенничать у костра… Отец переживал. И Маша чувствовала это. Ей больше всего хотелось заменить собой Максима.

Вот и сегодня – она рвалась в семью, желая обнять отца и вспомнить вместе с ним, с его друзьями, как над тайгой, под свинцовыми облаками они провожали вдаль возникшую из небытия ровную вереницу ослепительно белых птиц, как одна из них, с крыльями, отмеченными по бокам черной полоской, отозвалась на свист отца и села рядом на лесную лужайку. Она знала: ему нужна беседа о походах, о рыбалке, о редких камнях…

На вечерней улице студенты долго ловили такси.

– Боже, как хорошо, что у меня сегодня день рождения, – призналась Маша, взяв под руки подвыпившего Дениса. – Мы с тобой летим на крыльях домой, а там нас ждет мой драгоценный папанька. Он тебе понравится. Ты даже не можешь себе представить, какой у меня отец?! Голова!.. Силища. Талант.

– Мне кажется, Маша, ты, выпила шампанского больше, чем я, – ушел от разговора ухажер.

Дом с березами под окнами еще не спал. Во многих квартирах горел усталый свет. Такси остановилось у детской площадки. Дверца открылась, вступившие на землю ноги Маши неожиданно подкосились… Девушка чуть не упала.

– Мог бы и руку подать, – сказала она отстраненно.

Денис взял ее под локоть, и они дружно шагнули к подъезду.

На вечернем небе заметно менялись краски, они то горели ясным огнистым цветом, то бледнели, затухали и вновь усердно вспыхивали. Сквозь густую березовую чащу пробивался загадочный свет. Они остановились. Денис увидел рядом лицо Маши, ее большие глаза блуждали по небу. В них таилась очаровательная детская робость. Губы ее дрогнули… В такие секунды срываются первые поцелуи. Ему хотелось прильнуть к ней, но решительность оставила его.

Движению по освещенной фонарями дорожке неожиданно преградила путь какая-то груда брошенной мебели.

Первым на глаза попался нестандартный комод. Заваленный на бок, он выказывал прохожим красоту своих четырех низких ножек в виде львиных лап. За ним лежали побитые стулья, столы, кресла, диван. Давно потерял своё былое величие подзеркальный столик, осколки зеркала помутнели от влажности. Маша отошла в сторону, чтобы не поранить ноги. Сзади на нее глядел громадный шкаф. Видимо, книжный. Внутри, на крепких полках, застряли тоненькие желтоватые брошюрки.

– Знаешь, Денис, такие толстые шкафы Гоголь иронически называл «старыми знакомыми».

Сгорбленная фигура студента быстро передвигалась от кушетки, к дивану, от дивана к столу с выбитыми ножками.

– Выкинуть такой антиквариат?! – ворчал шепотом он, качал головой и продолжал, прищуривая глаз, высматривать старую мебель. – Какой болван выкинул это богатство?!

– При чем тут богатство? – возразила она. – Тут лежит история. В нашем доме, оказывается, жила интересная старушка, работала библиотекарем. А я и не знала. Вот стыдоба-то. Вся эта старомодная мебель – из ее квартиры. Эта мебель – ее жизнь. И новый квартирант, пустышка такая, все выбросил. Выкинул ее жизнь, историю, как ненужный хлам. Он утром и книги вышвыривал из окна… Кажется, вон и они в куче лежат.

Под окнами, действительно, громоздилась пирамида из бумаги. Некоторые стопки лежали ровно, книжка на книжке. Видимо, новосел удосужился выйти на улицу и навести небольшой порядок.

Денис громко открыл дверцу шкафа, достал пыльную брошюрку. Полистал, пробежался глазами по тексту… Неожиданно замер на понравившемся стишке. Прочел его неубедительно, вяло:


Хорошо, что нет Царя.

Хорошо, что нет России.

Хорошо, что Бога нет.


Только желтая заря,

Только звезды ледяные,

Только миллионы лет.


Хорошо – что никого,

Хорошо – что ничего,

Так черно и так мертво,


Что мертвее быть не может

И чернее не бывать.

Что никто нам не поможет

И не надо помогать.


– Кто автор? – спросила Маша, скрывая взволнованность, закусив осторожно нижнюю губу.

– На обложке написано: Георгий Иванов.

– Самиздат.

– Откуда такая уверенность?

– Брошюрка потрепана от времени. Автор – эмигрант, покинул страну после революции. Жил в Париже, а тосковал по России. А, согласись, какие по форме безукоризненные стихи! Про содержание я уж не говорю.

– А ты бы могла жить за границей?

– Я что, дурочка?

– Сейчас многие тикают из страны.

– Если бежать, то не обязательно за бугор, по мне так лучше деревни убежища нет. И тишина, и романтика, и с голодухи не помрешь.

Стопки беспризорных книг манили к себе. Маша не удержалась, подошла. В окнах второго этажа, где утром торчала голова нахального парня, царила темнота. Стыдно притрагиваться к чужому имуществу. По рукам пробежал неприятный холодок. Чувство сильной обиды и стыда охватило душу. Мысленно она еще раз отругала новосела за утренний разбойный поступок. Именно разбойнику свойственно жечь и уничтожать книги. Она присела на корточки у одной стопки. Знакомые фамилии – Лесков, Мельников-Печерский, Тургенев, Есенин, Тютчев, Толстой, Достоевский, Шмелев… Перечисление великих имен придало ей уверенности, и она неожиданно для самой себя начала накладывать на левую руку тяжелые, увесистые тома.


Еще от автора Анатолий Николаевич Грешневиков
Информационная война. Внутренний фронт. Технологии, манипуляции, фальсификации. Книга II

Книга известного политического деятеля и писателя Анатолия Грешневикова – документальный рассказ о скрытых и явных тайнах предвыборных кампаний, превращенных политтехнологами в криминальную систему нечестных выборов.Исследование выборных технологий последних лет в одном из центральных регионов России указывает на то, что в недалеком будущем использование провластными чиновниками услуг криминальных политтехнологов для удержания власти переходит в критическую стадию, а дальше – в катастрофическую, если власть не перестанет спасать себя фальсификацией выборов.Главный вывод книги – выборы должны быть честными, тогда власть будет честной, и общество будет уважать власть и нести за нее ответственность.Второе издание, дополненное.


Расстрелянный парламент

20 лет назад в Москве был расстрелян парламент. Россия умылась кровью. По следам той трагедии в Ярославле вышла книга известного политика и писателя, тогдашнего члена Верховного Совета РФ Анатолия Грешневикова, которую мы решили переиздать.Память и только она побудила депутата всех созывов (вместе с расстрелянным парламентом) от Ярославской земли написать книгу, уникальную по материалу и правдивую в деталях о трагических событиях сентября-октября 1993 года. Это память о тех, кто вместе с автором выполнил свой конституционный и гражданский долг при двухнедельной осаде парламента, кто поставил Честь и Достоинство выше собственной жизни и сложил головы…Нельзя ни одного имени погибшего героя, ни одного их вздоха, ни одной минуты сражающегося парламента, как считает А. Н. Грешневиков, отдать на поругание и очернительство безнравственным писакам и антинациональным политиканам… Те, кто стрелял в Верховный Совет, – метил в Россию, стремился разграбить её духовные и природные ресурсы.


Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Книга известного политического деятеля и писателя Анатолия Грешневикова посвящена тем россиянам, которые не интересуются политикой и общественной деятельностью, но которыми живо и ежедневно интересуются политики «нового мирового порядка».Книга рассказывает о вечной борьбе в России двух основных сил – патриотов и западников, о секретных операциях против России, а точнее, о крупномасштабной информационной войне против великой русской православной цивилизации. Знакомство с книгой помогает не только узнать о сверхсекретном информационном оружии и технологиях захвата власти, но и о путях спасения семьи, друзей, Отечества.


Рекомендуем почитать
23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!


Не говори, что у нас ничего нет

Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.


Артуш и Заур

Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Земля

Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.


Жить будем потом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.