Дом скорпиона - [70]

Палату затопила мертвая тишина. Лишь где-то вдалеке, на крыше больницы, нежно ворковала голубка.

«Не будет,— слышалось Матту в ее ворковании.— Не будет. Не будет».

— Потом умерли мои братья — все пятеро,— продолжал Эль-Патрон.— Двое утонули, у одного прорвался аппендицит, а у нас не было денег на врача. Двоих последних насмерть забила полиция. Нас было восемь, а до взрослого возраста дожил я один. Так разве я не обязан прожить жизнь за них всех? — спросил Эль-Патрон так громко, что Матт от неожиданности вздрогнул.

Рассказ закончился совсем не так, как он ожидал.

— Нас было восемь,— повторил старик.— И все должны были вырасти, но остался один я. Так что я должен прожить жизнь за них. Должен восстановить справедливость!

Матт хотел встать, но телохранитель толкнул его обратно.

— Справедливость? — произнесла Селия.

Это было первое слово, сорвавшееся с ее губ.

— Ты же знаешь, как это было,— едва слышно прошептал Эль-Патрон. После неожиданного всплеска энергии силы вновь покинули его.— Ты ведь родом из той же деревни...

— Ты уже прожил много жизней,— сказала Селия.— Они тысячами похоронены под твоими маковыми полями.

— Ах эти! — пренебрежительно отмахнулся Эль-Патрон.— Они, как скот, бредут туда, где трава зеленее. Снуют с юга на север и обратно через мои поля. О да,— добавил он, заметив, что Матт удивленно поднял брови.— Вначале поток шел только в одну сторону. Ацтланцы бежали на север, чтобы жить как в Голливуде. Но Соединенные Штаты — это уже не тот золотой рай, каким они были когда-то. Теперь американцы смотрят фильмы про Ацтлан и считают, что жизнь там легка и беспечна. Бегут одинаково, и в ту и в другую сторону. И всех ловлю я.

— Эль-Вьехо был единственным хорошим человеком в этой семье,— сказала Селия.— Он безропотно принял то, что дал ему Господь, и когда Господь призвал его к себе, он повиновался.

Матт был потрясен ее мужеством. Те, кому дорога жизнь, не спорят с Эль-Патроном.

— Эль-Вьехо был глупцом,— прошептал Эль-Патрон и надолго умолк.

Подошел врач, прослушал его сердце, сделал укол.

— Операционная готова,— тихо произнес он. Матта захлестнула волна ледяного ужаса.

— Погодите,— прошелестел старик.

— Еще десять минут,— разрешил врач. Казалось, Эль-Патрон собирается с силами для последнего броска.

— Я создал тебя, ми вида, как Господь создал Адама. Селия презрительно фыркнула.

— Без меня ты бы никогда не увидел красоты заката, не вдохнул бы запаха ветра, несущего дождь. Не ощутил бы вкуса прохладной воды в жаркий день. Не услышал бы музыку, не познал бы удивительной радости создавать ее. Все это тебе подарил я, ми вида. И ты... у меня... в долгу.

— Ничего он тебе не должен,— сказала Селия.

Тут уж Матт не на шутку испугался. Эль-Патрон способен уничтожить любого, кто разозлит его. Но старик лишь улыбнулся.

— Мы с тобой — прекрасная пара скорпионов, не находишь?

— Говори за себя,— сказала Селия.— Матт ничего тебе не должен и не станет ни за что расплачиваться. Ты не сможешь пустить его на трансплантаты.

При этих словах телохранители беспокойно зашевелились. Врач поднял глаза от монитора.

— Когда у тебя случился первый сердечный приступ, я отравила Матта наперстянкой из моего сада — сказала Селия.— Не забывай, я не только кухарка, но и курандера. Я сделала сердце Матта слишком слабым и непригодным для пересадки.

Эль-Патрон выпучил глаза. Разинул рот, но с бледных губ его не слетело ни единого звука. Врач испуганно вскочил на ноги.

— Однако я не могла долго давать Матту наперстянку. Это слишком опасно. Надо было найти что-то такое, от чего Матт заболел бы, но не слишком сильно. И тогда я услышала о бабочках-монархах.

Матт дернулся, и руки телохранителя сильнее сжали его плечи. Он знал о монархах. Тэм Лин рассказал о них в саду, в тот вечер, когда они праздновали его, Матта, совершеннолетие. Воздух был наполнен тяжелыми запахами — приятными и не очень,— исходившими от цветов, которыми так неожиданно заинтересовалась Селия. Она показала им эхинацею, живокость, наперстянку, молочай; при упоминании о молочае Тэм Лин оживился.

«Им питаются бабочки-монархи,— сказал он.— Умные козявки! Наполняют себя ядом, чтобы никто их не сожрал».

Тогда Матт не обратил внимания на эти слова. Тэм Лин частенько пересказывал разные любопытные факты из книг о природе, которые он читал столь медленно и внимательно.

— Мне нужно было отыскать что-нибудь наподобие яда, который используют бабочки-монархи,— продолжала тем временем Селия.— Вот я и начала кормить его мышьяком.

— Мышьяком?! — вскричал врач.

— Мышьяк распространяется по всему телу,— пояснила Селия, и глаза ее стали холодными, как у змеи.— Проникает в волосы, оставляет белые черточки на ногтях, впитывается в сердце. Я не давала Матту смертельную дозу — боже упаси! Но содержащегося в нем мышьяка хватит, чтобы убить слабого старика, который попытается похитить его сердце. Ты уже прожил свои восемь жизней, Эль-Патрон. Пора свести счеты с Господом.

— Бруха! Ведьма! — завизжал Эль-Патрон.

В его глазах полыхнула убийственная ярость. Лицо побагровело. Он попытался приподняться на постели, но без сил рухнул на подушки.