Дом секретов - [109]

– Вы, наверное, хотите спросить, как мне удалось вернуть всех нас обратно домой.

– Нелл, – сказал Брендан, – если ты не выложишь нам все сейчас, я нашлю на тебя Ведьму Ветра.

– Сначала я поняла, что «Книга Судьбы и Желаний» может помочь нам… – начала Элеонора.

Она привела брата с сестрой в ту комнатушку, где она должна была жить и которая предназначалась ей, хотя по факту Элеонора уже привыкла к ней, потому что Дом Кристоффа не казался им новым и необычным.

– Я спряталась там, – продолжала маленькая Элеонора, указывая на потолок, – внутри трубы, с книгой в руках, и написала желание, чтобы мы были в безопасности.

– Как? – удивился Брендан.

– Потому что если Ведьма Ветра написала на бумажке, что хочет править миром, и ждала момента, когда это сбудется… то, может быть, если я напишу что-нибудь, оно тоже сбудется.

– Чем же ты писала? – интересовалась Корделия. – У тебя была ручка?

– Я использовала сажу, – ответила Элеонора.

– Сажу? – удивился Брендан.

– Изнутри труба покрыта ею. Сажа почти как уголь. Но я должна была подумать, что написать. И я должна была быть уверена, что написала все правильно и в нужном порядке, иначе мы могли бы оказаться в настоящей беде.

– Да, – сказал Брендан. – Как если бы ты хотела написать: «Брендан остановил Ведьму Ветра», а из-за дисклексии все перепуталось и вышло бы: «Ведьма Ветра остановила Брендана».

– Точно, – сказала Элеонора. – Это было очень трудно, но я сконцентрировалась как никогда в жизни и в конце концов написала: «Ведьма Ветра отправляется в самое жуткое на свете место, а Уолкеры возвращаются домой. Вечером, перед началом всего. А их родители живы».

– Как много! – удивлялся Брендан.

– Ага. Я убедилась, что все написано в нужном порядке, и вложила бумажку в книгу. А потом туча превратилась в вихрь, и дальше мы все оказались в одном месте.

– Ты использовала силу книги против нее самой! – воскликнула Корделия. – Я так тобой горжусь! Хотела бы я видеть это. Дурацкая бессознательность.

– Не переживай, – язвительно начал Брендан, – в следующий раз будешь в сознании.

– Никакого следующего раза не будет! Мы победили. Ведьма Ветра исчезла и отослана в самое плохое место в мире, – ответила Корделия.

– Вы думаете, я должна была написать, куда конкретно? – спросила Элеонора. – Что, если она где-то, откуда сможет выбраться?

– И правда. Мы не знаем, где это «плохое место» находится, – сказал Брендан. – Для меня это «Хот Топик».

– Для нее это ужасный роман Денвера Кристоффа, из которого она никогда не выберется, – сказала Корделия, – а я пропустила все самое интересное.

– Постой-ка, Делия, – сказала Элеонора. – Ведь именно ты определила, что мы попали в книги Кристоффа. Ты спасала наши жизни столько раз, что можно сбиться со счета. И ты встретилась с Уиллом. Ты не совсем пропустила все самое интересное.

– Но Уилл мертв, – ответила Корделия.

Волнение из-за возвращения домой не позволяло ей подумать о нем, но Корделии не хватало его улыбки, фицджеральдовской шевелюры и всегда верного взгляда на вещи. Не считая того времени, когда он стал капитаном, но вероятно, этого больше никогда не случится вновь.

– Было бы лучше, если бы я не встречала его вообще.

– Не говори так.

– Почему? – недоумевала Корделия. – Он все равно по-настоящему никогда не существовал. Он был всего лишь выдуманным персонажем. Теперь единственная возможность увидеть его – это прочитать «Отважного летчика».

– Должен быть другой способ увидеть его, – заметила Элеонора.

– Не пытайся меня разубедить. У Уилла…

Стук в окне заставил Корделию замолчать. Элеонора тоже стояла, не произнося ни звука. Затем в окно снова что-то стукнуло. Стало ясно, что кто-то на улице бросает камешки. Брендан подошел к Элеоноре.

– Ты же не…

– Я написала еще кое-что на том листочке, который вложила в книгу, – призналась Элеонора.

Корделия приблизилась к окну и чуть не пробила головой оконную раму.

Внизу в своей куртке-бомбере стоял Уилл Дрейпер.

– Корделия! – позвал он. – Посмотри на меня! Я здесь в реальном мире! Это же не глупый роман, так?

– Уилл! Что ты здесь… – Корделия резко обернулась на младшую сестру.

– Я написала: «И вернуть Уилла Дрейпера».

Корделия быстро сжала сестру в благодарных объятиях, прежде чем снова вернуться к окну.

– Уилл, ты в порядке? Что ты помнишь?

– Как Убиен ударил меня в спину, грязный трус. А потом я очнулся вон в тех кустах и увидел твой профиль в окне. Эй… а я в две тысячи тринадцатом году? В треклятом Сан-Франциско?

– Да! Моя сестра…

– Я не хочу ничего об этом слышать. Я знаю, какая удача видеть хотя бы одну из вас. Я могу зайти?

– Да… – сказала было Корделия. – Постой, нет! Мои родители дома!

– Ну и что? Я представлюсь, используя старый британский шарм, которому буду соответствовать один в один.

Уилл подошел к входной двери.

– Уилл! Они уже стали что-то подозревать! Ты не можешь!

Пилот остановился.

– Ты не хочешь, чтобы я заходил?

– Сейчас не время. Приходи завтра к школе, я закончу в три тридцать. Мы сможем поговорить.

Корделия попыталась на секунду представить себе обычный школьный день, ей казалось странным, что снова придется как ни в чем не бывало сидеть на занятиях, пытаться сосредоточиться на рассказе исторички об Утрехтском мирном договоре и всерьез обсуждать с одноклассниками, как несправедливо, что для прослушивания на телеконкурс «Американский идол» тебе должно быть шестнадцать. Как она сможет казаться обыкновенной и не рассмеяться, или разозлиться, или все одновременно? Но сознание того, что она увидит Уилла, поможет ей пройти через все это.