Дом с золотыми ставнями - [21]

Я без конца выглядывала наверх. Миссис Александрина, сохранившая присутствие духа, в большой хозяйской каюте успокаивала дочек, готовых упасть в обморок.

Дурехи горничные, Лиз и Бетти, поскуливали от страха в уголке. А время шло.

Вернувшись с палубы в очередной раз, я направилась к комоду, где лежал ларец с драгоценностями. Отперла его и откинула крышку.

– Мэм, покажите, что здесь самое драгоценное.

Хозяйка поняла с полуслова.

– Бесполезно, детка. Обыщут все до последней крысиной норы.

– Мэм, предоставьте все мне. Я успела подумать кое о чем, могли бы и вы, кажется…

Вытряхнула содержимое ларца и с хозяйкой в две руки быстро перебрали футляры и коробочки. То, что подешевле, сложила обратно, то, что отобрали, вынула из футляров и завернула в батистовые платки. Футляры выбросила в окошко.

– Касси, – спросила вдруг нервно миссис Александрина, – а не могла бы ты напустить на них всех порчу?

Явно они преувеличивали мои скромные возможности.

– Не болтайте глупостей, мэм, лучше скажите мужу, чтобы не вздумал принять бой.

Их там двое-трое против одного нашего.

Хозяйка метнулась на палубу и тотчас вернулась. Тем временем я узелки с побрякушками привязала под панталоны Эвелин. Рыдающую Бетти нарядила в платье Эвелин, приведя в чувство парой хороших затрещин, нацепила на нее серьги и кольца. Умная купчиха сообразила, почему нужно оставить на месте большую часть побрякушек и изрядную кучу монет в железном ящике с золотом; я из него отсыпала в мешок, сколько могла поднять, остальное заперла, а хозяйка наложила печать и забрала у меня ключи. Деньги я понесла в свою каморку, со мной пошли Лиз и Эвелин.

К слову сказать, это была та самая каморка, где я неделю валялась в беспамятстве за пять лет до того; но в ней были произведены кое-какие переделки. Пять-то лет назад у нас с братом на двоих было две пары штанов, а теперь я в качестве парадной горничной имела целый роскошный гардероб. Для этого гардероба в каморке соорудили шкафчик, и шкафчик очень хитрый. Тряпок было для шестимесячного путешествия приготовлено уйма, а мест в стенном шкафчике – фут в глубину от коридорной стенки и чуть побольше полутора от двери до стенки. Так плотник вынул одну доску из этой стенки и вывел продолжение шкафа в соседнее помещение. Там разместилась кладовка и вдоль всех стен тянулись шкафы и полки; и мне отгородили еще кусок шкафа глубиной в фут и длиной в полтора – воображаете, что я была за важная особа? Ну, а теперь это очень пригодилось, потому что на дно того отделения, что было в кладовке, я опустила мешок, а потом помогла туда забраться мисс Эвелин и заложила снаружи той же доской, которую вынул плотник и оставил под койкой в расчете поставить на место впоследствии. Я сама бы там не поместилась, но молодая хозяйка куда как уступала мне по габаритам. Теперь ей оставалось только не шуметь, и ее со всем добром могли бы обнаружить лишь в одном случае: если бы стали ломать все перегородки подряд; а я не думала, что это будут делать. В хозяйской каюте – может быть; но в закутке у негритянки? И только мы заперлись изнутри – по палубе раздались шум, топот, грохот, потом по лестницам стали слышны удары, непонятная речь. Чьи-то вопли невдалеке, треск выбиваемых дверей, наконец – стук одновременно и в нашу дверь, и в дверь кладовки.

Тут я дала Лиз тычка в бок, и мы завизжали что было сил. Эвелин сидела тихо, как мышка. Засов крякнул, переломившись, и ввалились человек пять или шесть.

Схватили нас и потащили наружу, и уж кто-то полез в шкаф, – а мы вопили и голосили и сопротивлялись отчаянно. Лиз выволокли почти сразу, а я упиралась и отбивалась до тех пор, пока не стало ясно, что Эвелин не обнаружили.

Никак не могу пожаловаться, что мало мне попало: разбойники были дюжие ребята и в своем деле знали толк. Но я тоже была не слаба, вошла в раж и в горячке не замечала боли, и дралась, как ни разу в жизни до того. Моим оружием была туфля с кованым каблуком; и этим-то каблуком я лупила сверху вниз по головам, кому-то сокрушив зубы, другому выбив глаз.

Тот, что влез в шкаф, тоже наторел в грабеже. Пока я отбивалась – вряд ли это длилось долго – он успел все мое барахло запихать в одну исподницу так ловко, что и я бы сама так не сумела, и завязал шнурками, а уж после того помог приятелям, навалившись сверху, с койки. Эвелин не пискнула. А как стало ясно, что ее не найдут – тут-то и в глазах потемнело.

Очнулась на палубе. Судя по солнцу, времени прошло совсем не много, но грабеж уже близился к завершению. Команда пиратского брига, вытянувшись в цепочке, перекидывала на палубу своего судна тюки и корзины с наворованным добром.

Команда "Звезды" была выстроена вдоль борта, с хозяином и капитаном во главе.

Рядом с ними, под дулами пистолетов, стояли миссис Александрина, Эдит и, выряженная в платье Эвелин, Бетти. Самой Эвелин нигде не было видно. Значит, обнаружив в хозяйской каюте недурную добычу, воры попались на крючок с жирной приманкой и не стали слишком дотошно обыскивать корабль, – на что я и рассчитывала.

Адриан Митчелл заметил меня, лежащую среди добычи, и страдальчески морщился.