Дом пустых сновидений - [30]

Тем не менее чудовищными усилиями родителей Кае удалось поступить в один из престижных медицинских университетов в Европе.

Что именно заставило ее бросить Хейденский университет и перевестись в Первый медицинский павильон?

Какие еще нас ожидают тайны, связанные с загадочной Каей Айрленд?»

Перевернув страницу, я продолжила цепляться за омерзительные слова, которые Кира швыряла мне в лицо. Время, казалось, текло сквозь меня, мне стало жарко.

Я тупо смотрела на подпись автора статьи «К. Дж.-Л.» и не могла вздохнуть. Ниже была сводка: если статью в следующий раз не допустят до печати из-за цензуры или если изымут тираж из продажи, читателям следует зайти на личный сайт автора.

Я прикрыла веки, надавив ладонями на место между ребрами. В моей груди начала работать котельная, и Кира Джеймис-Ллойд, не щадя угля, щедро подкидывала его в печь, заставляя сердце колотиться как бешеное. Мои руки затряслись, на лбу выступил пот.

Я в ярости разорвала газету пополам. Затем еще и еще, не обращая внимания на жжение в правой руке. Единственное, что меня занимало, – с каким чувством Кира это написала. Что именно ею руководило? Желание достать меня, желание увидеть, что и меня можно чем-нибудь задеть?

В моей голове была полная сумятица.

Не нужно было, не нужно было трогать маму, папу, Джорджи, они же… они все уже мертвы. Они просто умерли, они ни при чем…

Зажмурившись и прижав ладони к глазам, я тяжело дышала сквозь слезы. Не верь этим словам, Кая, они же ничего не значат.

Они. Ничего. Не значат.

Я резко смахнула рукой газетные обрывки, и они упали на пол. Ругаясь в голос, я с остервенением стала топтать их и сминать ногами. Кира ничего, абсолютно ничего не знает ни обо мне, ни тем более о моих родителях.

– Черт, черт, черт… – Мое сердце с глухим стуком билось о ребра, выглядывало сквозь ржавые прутья наружу, хотело вырваться. Я готова была закричать, как дикий зверь, попавший в ловушку. Да как она… да как она посмела! Неужели это то, что заслужили мои родители? Чтобы какая-то никчемная девчонка, которая ни на что не способна, кроме как портить мне жизнь, оскверняла память о них?!

Щеки жгло от слез, а дыхание застряло в горле. Я ощутила, как скручиваются пальцы, как легкие пытаются освободиться от воздуха, но не могут. Секунду спустя меня уже настигла запертая дверь комнаты. Как в фильме ужасов, она стремительно стала приближаться, накинулась на меня, ударила в плечи. Стены тоже стали двигаться, они стягивались, сужались, уменьшались в размерах. Медленно-медленно, как в самом страшном ночном кошмаре.

Я упала на пол, ноги и руки стали ватными, словно чужими – мозг, казалось, напрочь отключил все двигательные функции. Я даже не почувствовала боли от удара, только таращилась в потолок. В это время пол, потолок и стены смыкались вокруг моего тела, и я становилась все меньше и меньше, поглощала их, дышала ими.

Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как я слышала голос Ноя, но вот он опять обрушился на меня откуда-то сверху, сквозь толщу ледяной воды:

– Что случилось? – Его руки скользнули под мои колени и плечи, затем я почувствовала, как спина касается кровати, голова тонет в подушке.

– Все нормально, Ной, я просто… – я не смогла договорить это «просто» – не нашлось того самого слова, которое описало бы боль, разочарование и дикий гнев, все еще струящиеся по венам вместо крови.

– Ты всегда говоришь, что все нормально, а потом – просто, – сказал он, и в его голосе послышалась снисходительная усмешка. Завернув меня в кокон из покрывала, Ной сел рядом и крепко сжал мои пальцы в ладони. Хватка у него была что надо, у меня даже кости заболели.

– А что ты хочешь, чтобы я сказала? – спросила я, попытавшись привстать, однако Ной мягко, но очень настойчиво опустил меня за плечи на подушку. По моей спине тут же пошел холодок, у меня вновь возникло стойкое ощущение, что я в ловушке, связана по рукам и ногам, не могу сдвинуться с места – Ной Харрингтон не позволяет.

Тогда я заставила себя сдаться, расслабила плечи, а Ной отпустил меня и выпрямился. Он смотрел куда-то в сторону поверх моей головы, да так пристально, будто читал какой-то текст, вышитый на моей подушке. Я с трудом сдержалась, чтобы не повернуться и не взглянуть на нее, вдруг и вправду там есть подсказка, что со мной творится.

– Я просто устала, – оборвала я его тяжелые размышления. Мой голос был каким-то механическим, и вдруг лицо Ноя стало расплываться. Я с ужасом поняла, что на глаза навернулись проклятые предательские слезы. Только не это, только не при нем.

Ной никак не реагировал на слезы. Обойдя кровать, он улегся на покрывало и повернулся на бок в мою сторону. Согнув руку в локте и опустив на нее голову, он вдруг сказал:

– Как люди смогут увидеть твою боль, если ты ее все время скрываешь?

Я выдохнула, отвернувшись. Лучше уж смотреть в потолок, чем в прикрытые от усталости глаза Ноя. Он долгое время молчал, старательно подбирая слова.

– Если ты не борешься с ними, Кая, тогда играешь в их игры и живешь по их правилам.

Я не знала, что он имел в виду, но вдруг перед глазами всплыли вырезки из газет двадцатилетней давности. Мама вступила в неравную схватку с чудовищем и проиграла, теперь настала моя очередь…