Дом под снегом - [2]
— А как ты думаешь, — Алена присела на корточки на краю обрыва и показала рукой на крайний к лесу дом. Снег лежал на его крыше огромной мохнатой шапкой, а из трубы вился аккуратной струйкой дым, — там что-то готовят или для тепла просто печку затопили?
— И готовят, — Вадим улыбнулся. Временами Алена вызывала в нем невероятно острые в своей нежности отеческие чувства. — И для тепла.
— А готовят что? — не унималась Алена.
— Известно что, — Вадим хитро прищурился и потрепал ее по макушке, — обед. Знаешь, берут горшочек такой глиняный, туда — картошку в мундире, воды немного, соли, маслица топленого и — ухватом в печь. А потом — с селедочкой на стол. Пе-е-есня!
— Ой, — Алена обернулась на своего элегантного спутника, — а я и не думала, что ты в ухватах и горшках что-то смыслишь.
— А то! — подмигнул Вадим и подал даме руку. — Пойдем, а? Мне уже не терпится до тебя добраться, — тише добавил он.
— Не торопи! — бросила Алена через плечо. Чего ей сейчас панически не хотелось, так это уединяться с ним в номере. — Посмотри лучше, как красиво. Когда еще выберешься из этой жуткой Москвы на волю? Слушай, — она перешла на шепот, — а зачем здесь столько домиков понастроили? Они что, все востребованы? Это сколько ж народу имеется!
— Вот филолог! — рассмеялся Вадим. — Ты что сказать-то хотела?
— И то, и другое! — гордо ответила Алена и встала, опираясь на его руку.
Они нашли свой дом, с номером тринадцать на обшитом сайдингом боку, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Вадим открыл дверь выданным ему ключом и осмотрелся.
— Вроде ничего. — Он с облегчением вздохнул. — Я боялся, что будет что-то из советских времен. Из разряда «уборная в коридоре». Тебе-то как?
— Мне нравится. — Алена, извлеченная между делом из шубы, чувствовала себя неуютно. Всегда поначалу одно и то же — страх, нерешительность, стыд. Хотелось свернуться в клубок, стать незаметнее, меньше. А лучше — превратиться в ежика, чтоб уж точно никто и близко не подошел. Она опустилась на табурет у стола, поджав под себя ноги. — Может, выпьем?
— Как скажешь. — Вадим вынул из пакета бутылку.
Спорить с ней или торопить события было бесполезно. Он уже знал, что Алена должна сначала «оттаять», повернуть в своей головке одной ей известный рычаг. Черт его знает, что мешает этой давно уже выросшей девочке стать нормальной женщиной, чьи желания и чувства можно хоть как-то угадать или предвидеть. То она смотрит на него так, что, кажется, готова отдаться прямо здесь и сейчас, то отталкивает и избегает, то звонит по пять раз на дню, то пропадает на неделю, то превозносит до небес, то унижает так, что хочется моментально бросить все и уйти. А его задача, при том что нужно немыслимым образом лавировать между этими перепадами и ухитриться сохранить равновесие, — помогать, утешать, оберегать, направлять в нужное русло. Вообще, иногда Вадиму казалось, что он ни на кого никогда не затрачивал столько терпения и сил. С Аленой приходилось быть и психоаналитиком, и прорицателем, и философом одновременно. А если дело сдвинется с мертвой точки — неутомимым «мачо», не знающим ни лености, ни покоя. Тихий ужас. Но Вадиму и в голову не приходило жаловаться на превратности судьбы, затянувшей его в свои хитросплетенные сети. И хотя он изнемогал под грузом этих бесконечных и непредсказуемых перемен в женщине с детским именем Алена и восклицал то и дело: «Откуда ты взялась такая на мою голову?!», не сдавался и не в силах был отказаться от нее.
— За гармонию? — спросил он, поднимая стакан с жидкостью глубоко-янтарного цвета и старательно демонстрируя мнимое спокойствие.
— За гармонию! — Алена смущенно улыбнулась. — Ты же знаешь, какие у меня с этой капризной дамой проблемы.
Они соприкоснулись стаканами. Звук показался Алене печальным и глухим. Она вздрогнула. Медленно поднесла стакан к губам и стала пить крошечными глотками, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Не сразу, постепенно становилось теплее. Уверенней. С каждой каплей все прочнее обосновывался в душе долгожданный покой. Алена, не отрываясь, смотрела в голубые глаза Вадима — в глубь сияющих зрачков. Синего цвета галстук загадочным образом усиливал эффект. Алена подумала, что получается очень красиво. Потом она мысленно перенеслась в события двухмесячной давности: вспомнила, что глаза его могут быть другими. Тогда на нее смотрели серые глаза — больные, пугающие, пронизанные злостью. Она отказалась, причем в последнюю минуту, лететь в командировку, которую Вадим специально подстроил и ждал как манны небесной. Алена бормотала что-то насчет здоровья. Несла какую-то чушь. На самом деле просто смертельно испугалась оставаться с ним наедине. И в ту же секунду поняла, что тысячу лет уже не видела такого взгляда. Тысячу лет никто не желал уничтожить ее только потому, что находиться рядом и не иметь возможности прикоснуться к ней стало невозможно. Вадим, едва удержавшись от того, чтобы не задушить ее на глазах всего аэропорта, прямо у стойки регистрации, улетел один. А Алена побежала к знакомому врачу за больничным листом — срыв поездки грозил серьезной взбучкой от руководства. Из-за этого безумного взгляда, после трех лет относительно мирного служебного сосуществования, перемежаемого настойчивыми попытками Вадима добиться взаимности, Алена сдалась. Пала, к собственной болезненной радости и восторженному облечению, как бессмысленно уставшая крепость.
У них нет собственных ИМЕН – их называют «Все-встали», «Все-вышли», «Идите-сюда», а слово «мама» для них – ПУСТОЙ набор звуков. Они не плачут, потому что слезы не вызовут сочувствия, а повлекут за собой наказание. Они боятся прикосновений и не умеют раскрываться навстречу людям. Перед вами подлинная исповедь сироты Сании Испергеновой. Реальная история жизни в доме ребенка и детском доме. История, способная изменить к лучшему вашу жизнь и жизни тысяч детей, оказавшихся без родительской любви.
Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.
Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.
Зачем берут в семью подростка-сироту? Не младенца, которого можно воспитать как собственного, а почти взрослого человека? Чтобы получать за него деньги от государства? Интеллигентная и весьма успешная женщина Екатерина Родионова в деньгах не нуждалась. Опалив однажды свою душу страданиями никому не нужных подростков, она ушла с поста главного редактора издательства, взяла под опеку девочку двенадцати лет и стала растить ее наравне с двумя собственными дочками. Скоро жизнь семьи превратилась в ад. Пережившая трагедию, озлобленная девочка вела себя так, что муж Кати почти перестал бывать дома, а сама Катя оказалась на грани нервного срыва.
Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?
Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?
Неопытного и влюбчивого молодого мексиканца, приехавшего по делам в Соединенные Штаты, жестоко обманула авантюристка. Женив его на себе, она обобрала доверчивого супруга и… скрылась. За поруганную честь младшего брата вступается старший. Он разыскивает мошенницу, но знакомство с ней приводит к неожиданной развязке. Несмотря на острую коллизию, восторжествовали справедливость и неожиданная любовь.
У Гвендолин МакНорман много проблем. Она молода и знатна, но не особенно красива и очень бедна. Самая большая привязанность юной леди — ее дом, родовой замок Гвендиль. Этот гордый и некогда прекрасный средневековый замок разваливается на глазах, а у нее нет средств, чтобы воспрепятствовать этому. В минуту отчаяния Гвен решает, что единственное спасение — это брак по расчету, но жизнь убеждает ее в том, что без любви счастья не построишь…
Анхела де ла Крус, поселившись в свои двадцать пять лет отдельно от родных, хотела только одного: стать самой собой. Но это простое желание привело к событиям и приключениям, о которых она годы спустя скажет юной дочери:«Если позовешь в свою жизнь ветер перемен, берегись, как бы он не закружил тебя. Если решишься жить своими силами, тебе встретятся нелегкие испытания. Если впустишь любовь в свое сердце, будь готова рискнуть ради любимого жизнью, и тогда перед тобой откроются двери земного рая…».
Страшный пожар отнял у Аннетт Напир все — отца, дом, привычный круг друзей. Но он же подарил ей встречу с Саймоном Бэтфордом, избалованным, преуспевающим голливудским режиссером. На правах родственника он принял участие в ее жизни, не подозревая, что эта молоденькая зеленоглазая девушка зажжет другой пожар — в его сердце.Для широкого круга читателей.
Героиня романа — редактор серии увлекательных книг о приключениях некоего капитана во времена Гражданской войны в Америке. Молодая женщина влюбляется в этот героический образ, видя в нем воплощение своих грез о мужчине, которому была бы готова отдать свое сердце. Встретившись с автором, женщина видит перед собой копию героя его романов и не может понять, в кого же она влюблена — в мифического капитана или в его реальный прообраз.
Писательница Сара Мэтьюз, живя в мире вымысла, не приспособлена к жизни реальной. Случайная встреча с Дакотой Уайлдером и пожар страсти, вспыхнувшей между ними, делает Сару другим человеком.