Дом под снегом - [10]

Алена, загруженная собственными проблемами по поводу чертова «Дня риелтора Санкт-Петербурга», попыталась все же по многочисленным просьбам трудящихся втолковать шефу, что у тех, кто летит из Москвы, получается такой жуткий график, что все это приключение больше становится похоже на наказание, чем на поощрение. Генеральный вытаращил глаза и выдал Алене такую гневную тираду на тему «как же все, халявщики хреновы, обнаглели», что она моментально пожалела о том, что затронула этот вопрос. В ходе монолога выяснилось, что он лично никого не принуждает туда лететь, что денег и так уже потрачено черт знает сколько (можно подумать, Алена не знала), и все для того, чтобы устроить праздник этим козлам. А если они еще хотят, чтобы им гостиницу оплатили, пусть вообще тогда катятся ко всем чертям. В результате шеф, излившись до конца, сменил гнев на милость и сообщил, что не будет устраивать проверок на тему присутствия персонала на рабочих местах в среду утром. Но это — не официально, и говорить никому не стоит! Алена выдохнула с облегчением, сказала «Спасибо!» и выскользнула из его кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

— Чего он так разошелся? — участливо спросила Света, кивнув в сторону кабинета своего начальника.

— А-а-а! — Алена только устало махнула рукой. — Ты-то в Питер летишь?

— Вот ты спросила! — теперь Светка ни с того ни с сего завелась. — Если он летит, значит — придется, если — нет, значит — нет!

— Ладно-ладно. — Алена поспешно направилась к выходу. — Ты, главное, нервы побереги!

— Побережешь их тут! — Света тяжело вздохнула и уткнулась в монитор.

До аэропорта Алена добралась только к восьми часам. Раньше шести часов, как ни старалась, не могла себя заставить вылезти из постели. Регистрация подходила к концу. Она быстро добралась до нужной стойки, получила место в конце салона и побежала на спецконтроль.

В Питере самолет приземлился на десять минут раньше расчетного времени прибытия — пустячок, а приятно. И хотя полет занял всего-то час времени, Алена даже успела отдохнуть — за последнюю неделю ее мобильный редко умолкал дольше, чем на две минуты. А тут — целый час полной тишины, хороший завтрак, свежая пресса и милые улыбки бортпроводников. Что еще нужно измотанному до смерти человеку для полного счастья? Разве что отсутствие мрачных мыслей. Но это уже была для Алены непозволительная роскошь.

День оказался похож на фейерверк из разноцветных, блестящих до рези в глазах и совершенно бесполезных кружочков конфетти. Звонки, уточнения, нагоняи, нервотрепка. Интерьер, концертная программа, меню — все требовало финальной проверки и последних исправлений. К шести Алена превратилась в жалкое подобие силиконового манекена, из которого выкачали воздух. Выглядело это и вправду ужасно. Случайно взглянув на себя в зеркало, Алена поняла, что с нее на сегодня хватит. И, наорав напоследок на своих помощников, которым и предстояло в последние тридцать минут ликвидировать все замеченные недостатки, отправилась в подсобное помещение, подхватив свой портплед. Она сосредоточенно пила обжигающий чай из чьей-то облупившейся по краю кружки и отчаянно мерзла. Потом собралась-таки с духом и скинула удобный свитер и шерстяные брюки, облачившись в тонкий нарядный костюм. Февральский холод плохо отапливаемой грязной комнатенки пронизывал до костей. Теперь еще предстояло трясущимися руками нанести на лицо нечто похожее на праздничный макияж, чтобы на собственной физиономии запечатлеть торжественность момента. Алена, бормоча все возможные проклятия, полезла в сумку за внушительных размеров косметичкой. В этот момент запел до смерти надоевшей за последнюю неделю мелодией телефон. Алена успела с неудовольствием подумать, что нужно будет ее сменить, и, не взглянув на дисплей, нажала кнопку.

— Алена?

— Я! — Голос ее, мягко говоря, звучал недружелюбно.

— Здравствуй, странная моя! — почти пропел в трубку Вадим.

От неожиданности Алена даже замолчала. Раздражение как рукой сняло, на лице расплылась довольная улыбка. Она прикрыла рот рукой, словно боялась, что Вадим увидит, как непозволительно радуется она его звонку.

— Ты где? — спросила она так сурово, как только могла.

— Здесь. А ты уже сбежала из этого дурдома? — Вадим говорил ласково. Алене даже показалось, что каким-то загадочным образом он все-таки увидел ее счастливое лицо.

— Так ты рад, что я всех вас тут бросила на произвол судьбы? — Она хитро прищурилось.

— Естественно! Для нас главное что? Чтобы ты была довольна!

— Спасибо! — Получилось даже слишком трогательно. — Подожди, а шеф-то прилетел? — спохватилась она.

— Нет! — радостно сообщил Вадим. — Парадом командовать буду я! Официальной частью. А потом я заберу тебя отсюда, и попробуй только возрази!

— Не буду, — устало согласилась Алена.

— Что «не буду»? — делано возмутился Вадим.

— Воз-ра-жать! — И она отключилась. Странно, но от разговора ей стало тепло, и руки больше не тряслись. Зато они вполне уверенно приступили к работе над серым и измученным нервотрепками последней недели лицом.

Вечер начался вполне сносно. Не так гладко и четко, как хотелось бы начальнику протокольного отдела, но народ, выпив по маленькой уже во время вступительного слова от имени генерального, расслабился на удивление быстро и ляпов не замечал. А к моменту окончания концерта никому уже просто не было дела до пресловутой культурной программы. Зато Алену колотило и бросало в холодный пот от путаницы в концерте. Перед самым началом выяснилось, что один из исполнителей не приедет. По какой причине — некогда было выяснять, и пришлось менять последовательность выступлений. Началась такая кутерьма, что сам черт ногу сломит. Но больше остальных потрепал нервы цыганский хор, который, забравшись на сцену, ни под каким предлогом не желал ее покидать. Алена убежала за кулисы, строила им оттуда страшные рожи, махала руками, но «цыгане» не сдавались. Решив в сердцах, что эти скоморохи, уже просто затерроризировавшие гостей своим пением, не получат от компании ни копейки, Алена выловила в толпе главу питерского филиала, который протежировал чертов коллектив, и велела ему любым способом гнать артистов из зала взашей. Глава с перепугу сориентировался довольно быстро — схватил бутылку водки и ринулся за кулисы. Как мог, жестами, потрясая в воздухе бутылкой, он добился понимания одной элементарной фразы «ребята, пора бы выпить!». Она-то и положила конец мытарствам зрителей и мучениям Алены. Справедливости ради нужно отметить, что и играли и пели ребята вполне неплохо, но выслушать пятнадцать песен подряд неподготовленная публика была не в состоянии, и гости потянулись из зала на воздух «покурить», понося на чем свет стоит тупоголовых организаторов концерта.