Дом Неба и Дыхания - [27]

Тарион плюхнулся на вращающийся стул, привинченный к полу. Вообще-то, это был капитанский стул, но русалу было плевать на субординацию. За плавание в этот забытый богами угол платил он. Кредитной карточкой, выпущенной Голубым Двором – подводной резиденцией Речной Королевы. Это позволяло ему сидеть там где вздумается.

– Ты хоть знаешь, как выглядит то, что мы ищем? – изогнув темную бровь, спросила капитан.

Тариону ее порекомендовали несколько шпионов из его окружения: женщина осмотрительная и смелая, которая не даст деру при появлении имперских военных кораблей.

– Знаю, – ответил Тарион, всматриваясь в экран. – Тело.

Капитан присвистнула:

– Тогда ты должен представлять…

– Ей к ногам привязали свинцовые болванки и бросили в воду где-то в этих местах.

По приказу Лани.

– Если она не из Дома Многоводия, она давным-давно мертва.

Так оно и есть.

– Мне приказано найти ее тело.

Вернее, то, что осталось от тела за две недели пребывания на морском дне. Скорее всего, давление водяного столба расплющило кости, а само тело разорвало на куски.

О судьбе несчастной Речной Королеве нашептали реки и моря. Вода связывала Речную Королеву с ее сестрами, правившими водными стихиями в других частях Мидгарда. Судить о точности полученных сведений Тарион не мог. Королева лишь велела ему искать свинцовые болванки и указала место поисков, добавив, к какой породе принадлежала Зофи. К буревестникам. Да будет Огенас милостива ко всем им и к этой затее.

Возможно, ванирское тело Зофи выдержало погружение; возможно, морские глубоководные хищники еще не успели его растерзать. Потому-то Речная Королева и отправила Тариона на поиски. Почему-то королева считала, что Зофи даже мертвая представляет определенную ценность.

Никаких иных сведений от своей правительницы Тарион не получил. Она лишь приказала найти тело и доставить на Голубой Двор. Скорее всего, для извлечения ценных сведений и попыток использовать утопленницу в качестве оружия. Он молил богов, чтобы заниматься этим поручили не ему.

– Аппарат на дне, – сообщила капитан.

Движение камеры прекратилось. Теперь она поворачивалась по кругу, показывая окрестности унылого илистого дна.

– С чего начнем, капитан? – спросила оборотень.

Таково было звание Тариона. Капитан разведки. Это звание и сейчас казалось ему нелепым и вызывало болезненное чувство. Повышением по службе он был обязан делу, касавшемуся убийства его сестры. Он бы мигом отказался от звания, если бы это вернуло Лесию. Если бы хоть на мгновение он снова услышал заливистый смех младшей. Убийцу он поймал и уничтожил, но легче ему не стало.

– Учитывая течения, она должна была достичь дна где-то здесь, – сказал Тарион.

Его водная магия тоже достигла дна, столкнувшись с безжалостностью океана. Ничего похожего на спокойную гладь Истроса. Конечно, и в Голубой реке (так переводилось с Древнего языка название реки) водилось немало чудовищ, но ее бирюзовая вода пела ему свои песни, смеялась и плакала вместе с ним. А море лишь ревело и неистовствовало.

– Поверни камеру на запад и перемести аппарат на десять ярдов, – распорядился Тарион.

На подводном аппарате вспыхнули прожекторы первосвета. Число белых бесформенных кусков, проплывавших мимо, увеличилось. Морская пучина стала местом заточения Виктории – призрака, навлекшего на себя гнев Микая. Бывший архангел поместил ее сущность в магически запечатанную коробку, лишив телесной оболочки, но сохранив ей сознание. Коробку отправили на дно впадины Мелиноэ.

Дно впадины было на пятнадцать миль глубже морского дна. Подумав об этом, Тарион содрогнулся своим полосатым телом. Коробка, куда поместили Викторию, не превышала размеров обувной. Особые заклинания предохраняли ее от чудовищного давления. Виктория, не нуждавшаяся в пище и воде, могла жить там вечно. Плененная. Одинокая. В темноте и вечном безмолвии, не имея возможности утешаться даже звуками собственного голоса.

Участь хуже смерти. Трудно сказать, на какой городской свалке нынче валялось то, что осталось от самого Микая. Отважится ли кто-то освободить призрака? Аталар не проявлял никаких признаков бунтарства, а Брайс Куинлан, насколько знал Тарион, с радостью вернулась к нормальной жизни.

Хел побери прошедшую весну. Разве всем не хотелось вернуться к нормальной жизни?

Получается, не всем, иначе Речная Королева не отправила бы его искать останки шпионки, работавшей на мятежников. Не приказала бы достать со дня «труп особого назначения».

Сами поиски трупа мятежницы уже ставили Речную Королеву под удар. И не только ее.

Первый залп ударит по нему. Однако Тарион не решился перечить королеве. Его наказали за то, то он довел королевскую дочку до слез. А если наказание кончится для него смертью или пытками, ее дочка не будет плакать?

Капризностью эта особа пошла в мать. Ревнивостью – тоже. Если она превратилась в чудовище с собственническими замашками, мамашино воспитание не прошло даром.

Неужели десять лет назад он был настолько глуп, что не увидел последствий? Получается, что так. Он лишил королевскую дочку невинности и принес ей клятву верности, сделав это еще до помолвки и став возлюбленным дочери Речной Королевы. Будущим принцем.