Дом на семи ветрах - [62]

Рыдания стихли, сменившись доносящимся оттуда же свистящим шепотом.

— Флора Айдс, я знаю, кто ты такая! — сказала я совершенно неожиданно для себя самой.

Разговор замолк, раздался звук закрывающейся двери. На стук стена оказалась полой.

Вернувшись в кресло у окна, я долго не отрывала взгляда от панели, но потом вернулась к чтению двадцать третьего псалма, однако не успела еще прочитать его, как по комнате пронесся вихрь холодного воздуха. Это показалось мне странным, ведь все окна и двери были надежно закрыты. Поток исходил от той самой, отделанной панелями стены.

Потом до меня донесся другой поток, уже откуда-то сверху, от двери ванной. Определив источники воздушных потоков, я поняла, что они создаются механически. Клайд абсолютно прав — они специально оборудовали эту комнату для того, чтобы было удобнее пугать меня.

Последний поток оказался настолько сильным, что даже задул свечу. Это напугало меня, но я заставила себя повторить в уме двадцать третий псалом.

Постепенно от западной стены, возле которой я видела вчера Флору Айдс, начал исходить свет. Теперь она стала полупрозрачной, но это не удивило, а скорее заинтересовало меня. Однако удивление тут же сменилось ужасом: за стеной находился Клайд, связанный по рукам и ногам. Он был бос и одет в одну пижаму. Голова его безвольно лежала на груди, тело безжизненно обвисло.

Вскочив на ноги, я бросилась к стене, наткнувшись по дороге на круглый столик и сбив стоящую на нем статуэтку пастушка. Стена была твердой на ощупь и сделанной из толстого стекла с наклеенным на нем слоем обоев. Я изо всех сил заколотила по ней кулаками, но Клайд явно был без сознания, волосы упали на его лицо, но сомневаться в том, что это он, не приходилось.

Осознав бесполезность своих усилий, я решила поискать в комнате что-нибудь достаточно тяжелое, чем можно было бы разбить стекло, однако, не успев дойти до кровати, заметила, как источник света за стеной загородила какая-то тень. Обернувшись, я увидела появившуюся за стеной фигуру Флоры Айдс и остолбенела от ужаса.

Оставь его в покое! — хотелось крикнуть мне, но слова повисли в воздухе — в руках у Флоры был нож с блестящим лезвием.

Внимательно оглядев Клайда, Флора Айдс медленно поднесла нож к его груди, но, коснулось лезвие тела или нет, я не увидела.

Затем Флора зашла с другой стороны, как будто желая рассмотреть Клайда получше. Похоже, ее беспокоило его бессознательное состояние.

Подняв руку с ножом, она ткнула острием в предплечье Клайда. Голова его дернулась. Внезапно Флора встрепенулась и почти бегом кинулась вон.

Желая проследить, куда именно она делась, я подошла к стене поближе, как вдруг свет за стеной погас. Однако через несколько минут помещение осветилось вновь, на этот раз одной свечой, в тусклом мерцании которой можно было разглядеть фигуру второго призрака дяди Алекса, появившегося с другой стороны. Свет был крайне тусклым, но ошибки быть не могло.

Быстро развязав Клайда, он взвалил бесчувственное тело на плечо и, держа свечу перед собой, исчез в том же направлении, откуда появился.

Внезапно в коридоре раздался звук приглушенных голосов.

Поплотнее запахнув халат, я решила взглянуть, что там творится.

Очутившись снаружи, я успела только услышать, как отворилась дверь на противоположном конце, после чего последовал странный глухой звук. В коридоре было темно. Постояв некоторое время в сомнении, я решила, что смогу пройти по коридору даже в темноте, если буду держаться проложенной по его середине ковровой дорожки, и осторожно двинулась вперед.

Дверь, расположенная прямо напротив комнаты Клайда, бывшая ранее всегда на замке, оказалась слегка приоткрытой, и я осторожно вошла внутрь.

Очевидно, комната служила когда-то спальней дяди Алекса. Шторы огромного окна, выходящего на север, были раздернуты, и комнату заполнял свет луны. Закрыв за собой дверь, я огляделась и зажгла обнаруженную мною на комоде свечу. При тусклом свете свечи я заметила стоящую на полу лицом к стене большую картину. На обороте значилась фамилия художника и дата написания картины — тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год. Ниже было написано, что это портрет Александера Блейка из Дома на семи ветрах.

Я торопливо перевернула картину. Этот портрет нисколько не походил на тот, что висел в столовой. Настоящий дядя Алекс выглядел гораздо более жизнерадостным, его сияющие голубые глаза искрились весельем. Сходство его с портретом бабушки Агаты было поразительным, так же как и с тем, кто всего несколько минут назад освободил Клайда и унес его с собой.

Углубившись в изучение портрета, я вздрогнула от скрипа открываемой двери. Одна из панелей в западной стене медленно отъехала назад. Задрожав от страха, я отпрянула назад. В образовавшемся проеме появилась фигура второго призрака дяди Алекса. Поманив меня рукой, он повернулся было, чтобы идти, но я не двинулась с места. Вернувшись, он поманил меня вновь.

Видя мою нерешительность, он откашлялся и произнес театральным тоном:

— Пойдемте, Вера, вас ждет доктор Уолтерс. Надо спешить, пока они нас не обнаружили!

Он вновь повернулся, и я бросилась за ним, второпях задев по дороге портрет. Очутившись в темном проходе, я вздрогнула от звука упавшей на пол картины, но, собравшись возвратиться, чтобы поставить портрет на место, обнаружила, что панель вновь вернулась на место. Было абсолютно темно, если не считать слабого свечения, исходящего от призрака дяди Алекса. Взяв меня за руку, он показал, что надо немного подождать.