Дом на Озерной - [51]

Единственное, что немного сбило ее с этого плавного отлаженного ритма, было внезапное появление Муродали. Она сначала не столько увидела его, сколько услышала радостный визг дочери, которая бросилась к нему в надежде, что он приехал не один. Томка выглянула в окно и с немного отстраненным удивлением отметила, что Муродали не только держит на руках Катю, но и разговаривает с Юркой. О чем они говорят – она понятия не имела, но в конце этого разговора произошло уже совсем необычное. Муродали протянул Юрке руку, и тот ее пожал. Впрочем, Томке было не до их рукопожатий. Она просто ждала, когда они все уйдут из двора и можно будет незаметно выскользнуть за калитку.

Юрка что-то еще сказал Муродали, тот хлопнул его по плечу и остался один во дворе с Катей на руках. Юрка куда-то умчался. Через минуту он появился, натягивая спортивную куртку. Муродали опустил Катю на землю, потрепал ее по голове, а затем направился к воротам. Юрка последовал за ним.

Томка взглянула на свои кокетливые часики и вздохнула. Вполне могло быть, что эти двое тоже отправились в город, а значит, ей необходимо было теперь еще подождать. В одном автобусе с ними ехать было нельзя.

* * *

Подпрыгивая рядом с Муродали на заднем сиденье пригородного «пазика», Юрка старался не думать о том, что ждет их впереди. Он вспоминал Дашу, старался отогнать мысли об ее отъезде, хмурился и косился на Муродали. Тот совершенно неподвижно смотрел прямо вперед, как будто это не водитель, а он вел автобус или как будто на пыльной проселочной дороге было что-то чрезвычайно интересное. Юрка тоже немного посмотрел вперед, но кроме ухабов и выбоин там ничего не было. Опустив взгляд на спинку впередистоящего сиденья, он начал рассматривать надписи, оставленные жителями станции Озерная, которым позарез надо было выразить свою сложную творческую натуру по дороге в город или обратно.

Надписи были все о том же. Люда плюс Толик равнялись любви, а все остальные были козлы и твари. Выходило, что на всем белом свете существует только любовь и война. Юрка, в принципе, был с этим согласен. Во всяком случае, теперь его волновало именно это.

– А вы зачем к нам приехали? – неожиданно спросил он.

– Что, жизнь тебе испортили? – не отрывая взгляд от дороги, сказал Муродали.

– Да нет, я вообще.

– Возникли обстоятельства.

– Какие?

– А тебе зачем?

Юрка на секунду задумался.

– Ну… У меня тоже обстоятельства возникли.

– Серьезные? – Муродали впервые повернул голову и посмотрел на Юрку.

– Для меня – да.

Юркин ответ прозвучал негромко, но очень весомо, и Муродали неожиданно сказал ему правду:

– Дочь у нас не родная.

– Круто… А чья?

– Сестры моей. Она после родов сильно заболела, а у нее еще четверо по лавкам.

Юрку неожиданно позабавило то, как выразился Муродали. «Четверо по лавкам» мог сказать отец, или его друзья-дальнобойщики, или дед. Услышать такое от таджика было странно.

– А дальше как будет? – спросил он, опуская голову и стараясь, чтобы Муродали не заметил его невольной улыбки.

– Пока не знаю. Сестра хочет Гулю забрать.

– Так вы из-за этого из Приднестровья свалили?

– Нет, – твердо ответил Муродали. – Валя соскучилась по родному городу.

После этого какое-то время они ехали молча, и Юрка пытался понять – чего это Валя тут не видела и по чему тут можно было скучать, пока Муродали не прервал его размышления:

– Так что зря ты переживаешь, что Гуля тебе двоюродная сестра.

– Я не переживаю, – ответил Юрка и отвернулся к окну.

* * *

Примерно через полчаса они вошли в ничем не примечательный городской двор. Посреди двора в песочнице ковырялись дети. На лавочке у одного из подъездов сидели старушки. У одной из них на голове было повязано полотенце. Старушка с полотенцем ругала пьяницу, лежавшего рядом с песочницей. Пьянице было все равно. Дети тоже не обращали на него никакого внимания.

– Куда теперь? – спросил Муродали.

– Туда, – Юрка показал на небольшую дверь, ведущую в подвальное помещение.

Спустившись по бетонной лестнице, где уже ощущался крепкий запах подмышек и тренировочного железа, они подошли к бритоголовому и сильно татуированному охраннику. Тот читал толстую книжку с огромным красным драконом на обложке.

Оторвавшись от мира гоблинов и эльфийских принцесс, охранник поднял голову и уставился на вошедших.

– Не понял, – изумленно протянул он, глядя на Муродали. – Это чего такое?

– Привет, – буркнул Юрка, увлекая Муродали за собой к тренажерному залу. – Это с рынка таджик. Он деньги Ежу принес.

В следующую секунду они вошли в святая святых. В книжке про веселых и добрых рыцарей это место называлось бы Камелот, а в страшном фильме про инопланетных чудовищ это было бы логово королевы-матки. В любом случае, этот обшарпанный и затхлый подвал был поистине сакральным местом для его обитателей. Именно здесь ковалось величие белой расы. Тут прокачивались двуглавые, как орлы, мышцы наследников арийской идеи. Здесь мощно наращивались ткани патриотических ягодиц и подколенного сухожилия.

Муродали с Юркой прошли вдоль недлинного ряда скрипучих тренажеров и остановились в центре зала, однако крепкие парни не сразу перестали «качаться». Им трудно было поверить своим глазам.