Дом на Херрен-стрит - [22]

В 9 часов 30 минут Шрейбер покинул порт. Вернувшись в посольство, он попытался связаться с Берлином по радио, но это ему не удалось. Тогда атташе отдал приказ начать уничтожение документов, ибо с минуты на минуту ждал появления полиции, сознавая, что Квислинг не добился успеха в своей попытке совершить переворот в стране.

После полудня в норвежской столице высадился немецкий десант. Правительство бежало из столицы на север страны. Король последовал за правительством.

В 5 часов вечера, когда город был уже фактически полностью захвачен немецкими войсками, Квислинг наконец выполз из своей норы. Влияние этого предателя было настолько незначительным, что многие немецкие генералы даже не слышали этой фамилии. Когда генерал Эбергарт прибыл в Осло и обосновался в «Гранд-отеле», Квислинг занимал номер на третьем этаже этой гостиницы. Он явился к немецкому генералу и представился как новый премьер-министр страны. Эбергарт ничего не знал о Квислинге и потому решил навести о нем справки в немецком представительстве в Норвегии у посланника Брэйера, который, между прочим, чувствовал себя сильно посрамленным, после того как ему не удалось добиться от Коота и короля согласия на сотрудничество. Посланник видел в Квислинге последний шанс спасти свою репутацию. Поэтому на вопрос Эбергарта, как поступить с Квислингом, Брэйер ответил: «Да, этот человек действительно является новым премьером».

Жестокий режим, установленный Квислингом в стране, лишь нанес ущерб положению немцев в Норвегии. Квислингу не удалось поставить норвежцев на колени, и он во второй раз подвел своих хозяев.

В Дании у немцев не было Квислинга. Но там был более предприимчивый человек – Франц Лидиг. Этот хитрый и ловкий шпион показал, что является незаурядным завоевателем и стратегом. От одного из своих агентов он узнал, что управление датской армией сосредоточено в старинном форте в окрестностях Копенгагена. Если удастся захватить этот форт сразу после начала военных действий, решил Лидиг, тогда можно будет полностью парализовать датскую армию и лишить ее возможности оказывать завоевателям сопротивление. План, предложенный Лидигом, в Берлине одобрили, и, между прочим, именно так и был захвачен Копенгаген.

План, задуманный Лидигом, чуть было не сорвали. Дело в том, что антифашистски настроенный полковник Остер выдал тайну, которая касалась сроков вторжения гитлеровцев в страны Скандинавии. 1 апреля, только за восемь дней до намеченного вторжения в Данию, Остер передал датскому военно-морскому атташе информацию о планах вторжения. Такие же сведения Остер сообщил 4 апреля норвежскому военно-морскому атташе.

Норвежец, по-видимому, не поверил Остеру, ибо не удосужился даже передать информацию в Осло. Его датский коллега донес своему командованию в Копенгаген о поступивших от Остера сведениях, но ему не поверили.

9 апреля 1940 года Дания была захвачена немцами, и все произошло именно так, как планировал Лидиг.

Глава восьмая. ЗА КУЛИСАМИ БИТВЫ В ЕВРОПЕ

Между падением Польши и началом вторжения в Норвегию лежит один из самых необычных периодов истории – период «странной войны». Превратив в сентябре 1939 года Варшаву в руины, Гитлер, казалось, был удовлетворен. Однако в глубине души он был озадачен: что же делать дальше?

Гитлер, как игрушкой, играл и миром, и войной. 6 октября 1939 года он предложил Англии и Франции начать переговоры о мире. Однако это предложение было отвергнуто. В поисках других путей Гитлер вынашивал с полдюжины различных планов, все время держа своих генералов в напряжении: для каждого из его замыслов они должны были разрабатывать соответствующие планы. Так, возможная кампания в Северной Африке, нацеленная на Триполи, носила название «Санфлауэр». Операция «Альп виолет» предусматривала действия против Албании, операция «Феликс» – захват Гибралтара, а еще одна операция – вторжение в Нидерланды.

Как воронье, слетелись в это время в Берлин торгаши национальными интересами – агенты и конспираторы из Голландии, Бельгии и Норвегии. Они по дешевке предлагали Гитлеру свои страны. Из Голландии прибыл пухлый филистер с бегающими глазками по имени Антон Муссерт. Действия этой марионетки направлялись непосредственно из абвера. Из Бельгии прикатил честолюбивый, изнеженный денди Леон Дегрелле. Гитлер из всех своих планов отдал предпочтение операции «Йеллоу». В секретном приказе № 4402/39 он дал указание армейской группе «Б» генерала фон Бока «провести все необходимые приготовления для немедленного вторжения на голландскую и бельгийскую территории, как только этого потребует политическая обстановка». Вскоре был назначен и день вторжения – 12 ноября.

Осуществлению планируемой кампании все время препятствовали два постоянных недуга секретной службы – задержка и утечка информации. Вторжение вновь и вновь откладывалось, а в это время подробности замысла предавались гласности.

Первыми, кто узнал об этом плане, были итальянцы. Многие из них, несмотря на существование формального союза с Германией, ненавидели нацистов. Итальянский военный атташе в Берлине сообщил о существовании такого плана бельгийскому и голландскому коллегам. Министр иностранных дел Чиано также предупредил бельгийцев и голландцев. Идя на большой риск, один из видных лидеров оппозиции в Германии министр фон Бюлов отправился в Брюссель и во время тайной аудиенции с королем Леопольдом предупредил последнего о готовящемся вторжении. И бельгийцы, и голландцы отнеслись к этим предупреждениям скептически.