Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа - [6]

Завладев компрометирующими Штрассера документами, Гейдрих быстро выторговал себе место в мюнхенской гвардии СС. С этого момента его карьера была молниеносной. Гейдриху не было еще 27 лет, когда он стал начальником специального разведывательного отдела партии и командиром отборного отряда гитлеровцев.

В современной истории шпионажа Гейдрих занимает особое место. Его жизнь была непрерывной цепью убийств. Гейдрих отправлял на смерть людей, руководствуясь принципом: мертвый враг лучше живого. Он никогда не искал доказательств, которые могли бы спасти жизнь его жертве. Он убивал людей, к которым испытывал хотя бы малейшую неприязнь, своих коллег, которых считал опасными для личной карьеры, нацистов, подозреваемых им в неверности гитлеризму.

Успехи Гейдриха даже в довоенное время были феноменальными. Но и они не идут ни в какое сравнение с тем, чего ему удалось добиться позже. Война, развязывание которой он помог «оправдать», открыла перед Гейдрихом огромные возможности, Он ждал войны, как ждет хищник своей добычи.

Глава третья. КАНАРИС ПРОКЛАДЫВАЕТ ПУТЬ

Ганс Пикенброк выглядел преуспевающим коммерсантом, но в действительности был одним из первоклассных организаторов шпионажа. Именно он, полковник генерального штаба Пикенброк, являлся руководителем 1–го отдела, который в абвере ведал всей военно–разведывательной деятельностью. Подчиненные, среди которых Пикенброк пользовался большим авторитетом, называли его Пики и были готовы выполнить любое его задание.

Поскольку Канарис не хотел, да и не имел времени вникать во все подробности работы 1–го отдела, предпочитая заниматься политической и дипломатической разведкой, Пикенброк мог всегда самостоятельно принимать важные решения и широко пользовался этой возможностью.

В сейфах Пикенброка хранились важные секретные сведения о действительных и потенциальных противниках Германии. Поскольку получить секретную информацию из Советского Союза было трудно, Пикенброк решил пренебречь тем, что делается в этой стране. Ему, правда, удавалось время от времени засылать своих агентов на советскую территорию, но лишь немногие из них возвращались назад. Большая часть информации об СССР собиралось из сообщений советской печати, из допросов людей, побывавших в этой стране, и с помощью других пассивных мероприятий.

Пикенброк испытывал трудности получения информации и в других районах мира. Министерство иностранных дел, стараясь избежать обострения отношений с Англией, Францией и США (это делалось с целью создать атмосферу успокоения в этих странах, удержать их от вступления в войну), всячески подавляло шпионскую деятельность отдела, которым руководил Пикенброк, в этих странах. До 1936 года фактически было запрещено вести военно–разведывательную деятельность в Англии. Только в 1937 году, после личного обращения Канариса к Гитлеру, абвер получил разрешение заниматься шпионажем против Англии без каких–либо ограничений.

Менее чем за два года абвер собрал обширную информацию об Англии, в том числе подробные данные о небольшой английской армии мирного времени, военно–воздушных силах и растущем военно–морском флоте. За несколько довоенных лет специальному отделу Скотланд–Ярда удалось раскрыть несколько немецких агентов, но это были мелкие рыбешки. Крупная рыба избежала сетей. Немецкая агентура в Англии оставалась фактически не тронутой до самого начала второй мировой войны.

Англия не была главным объектом деятельности абвера. Значительно большее внимание уделялось Франции — традиционному противнику Германии, исторически служившему опорной базой немецкого шпионажа.

Тактика, которую абвер применял против Франции, не была нова. В 1869 году руководитель секретной службы Бисмарка Вильгельм Штибер перед началом франко–прусской войны отправил во Францию целую армию шпионов — свыше 30 тысяч агентов. То же самое повторилось перед началом первой мировой войны.

Накануне второй мировой войны тактика немецкой военной разведки ничуть не изменилась. Даже Черчилль оказался буквально в дураках. 15 августа, за девятнадцать дней до начала войны, Черчилль по приглашению генерала Жоржеса, главнокомандующего французской армией, совершил инспекционную поездку на укрепления линии Мажино. По возвращении в Англию Черчилль представил секретный доклад военному министерству. «Во Франции противнику не удастся добиться внезапности, — писал он. — Фронт может быть прорван только ценой огромнейших потерь в живой силе. Для достижения своей цели противнику потребуется так много времени, что нам наверняка удастся своевременно изменить общую обстановку в свою пользу».

Однако линия укреплений, которую Черчилль считал непреодолимой, к этому времени уже была прорвана, и вовсе не немецкими сухопутными армиями, а агентами Пики и Канариса.

В 1–м отделе абвера было создано специальное отделение для сбора секретных сведений о линии Мажино. Один за другим отправлялись немецкие агенты к объекту, интересовавшему нацистскую разведку. Некоторые из них были разоблачены и схвачены. Однако настойчивые усилия абвера наконец увенчались успехом: удалось завербовать двух французских офицеров, занимавших ответственные должности в войсках, оборонявших линию Мажино. От одного из них, капитана Кредля, помощника коменданта укрепленного района Метц, немецкой разведке, а точнее ее агенту альзасцу Паулю Денцу, удалось получить схему укреплений. Более полные сведения дал другой предатель — капитан французской армии Жорж Фрож. Он руководил снабжением войск на линии Мажино и по своему служебному положению мог свободно бывать на всех участках этой укрепленной зоны, имел доступ к документам о расположении войск и их численности.