Дом на берегу - [35]
То, что Алтай поселился в большой комнате, было, конечно, баловством. Но щенок был такой смешной, что отказать ему в этой мелочи нам показалось невозможным. Мы, улыбаясь, смотрели, как он расцарапывал пол, грыз мебель и с нетерпением ждали того дня, когда он сам, без нашей помощи заберется на кресло. Забравшись, Алтай понял, что кресло гораздо мягче пола, и переселился сюда. Мы не возражали и против этого. Прошло некоторое время, и подросшему пойнтеру кресло, по-видимому, стало казаться слишком тесным. Он подумал и переселился еще раз — на диван.
Тут я сделал попытку напомнить ему про его первоначальные позиции. Сначала у нас просто состоялась небольшая беседа.
— Алтай, — спросил я. — А где твое место?
Он прекрасно понял, о чем речь, но сделал вид, что ничего не слышит и рассматривает пушинку на диване.
— На место, — строже повторил я.
Он посмотрел на меня, повел носом и отвернулся. Его взгляд должен был означать примерно следующее: ни за какие коврижки.
— Посмотрим, — сказал я и, показав кусок сахару, положил в его угол.
Алтай полежал, поколебался, но все-таки спрыгнул на пол и принялся хрустеть сахаром. Съев сахар, он потянулся, сладко зевнул и как ни в чем не бывало снова забрался на диван.
Ночью, когда Алтая пришлось все же выселить обратно в его угол, он показал нам, как его жестоко обидели: громко вздыхал, тряс шерстью, ходил вокруг дивана и не давал спать никому в квартире.
Обдумав дело со всех сторон, мы решили переселить Алтая на кухню. Там стояли его тарелки, пахло супом и мясом и ему часто что-нибудь перепадало. Я перенес его коврик и положил в угол к батарее. Надо сказать, что в ту зиму мы сидели дома в полушубках, а Алтай со своей шелковой шкурой очень любил тепло. Он прижался к батарее, закряхтел от удовольствия, но про диван все-таки не забыл. Стоило отвернуться, он тихонько открывал дверь, пробирался мимо нас и оказывался на любимом месте.
Оставалось последнее средство. Мы купили коровью ногу, сварили ее и весь этот огромный мосол отдали Алтаю. Он был счастлив. Он улыбался, сиял глазами и бил хвостом о стены. Его мечтой, наверное, было взять эту кость и лечь с ней на диване. Но кость, как и задумано, была слишком тяжелой. Она лежала у него в углу, и волей-неволей ее приходилось сторожить.
Мы не учли две детали. С одной стороны, Алтай рос. С другой — кость с каждым днем понемногу становилась все меньше. Однажды я услышал раздававшееся где-то рядом звонкое причмокиванье. Заглянул и увидел такую картину: Алтай лежал посреди дивана и грыз большую грязную кость. Разумеется, он был наверху блаженства.
Пришлось взять кожаный поводок и привязать кость к батарее. От кости, как известно, уйти трудно. Алтай начал привыкать к месту на кухне. Но иногда, вспомнив старое, он все-таки любит полежать и повздыхать на диване.
Рядом с нашим домом есть большое сухое болото. Рано утром, чуть поднимется солнце, мы с Алтаем идем сюда — счастливые и свободные, как и полагается всем охотникам. Это лучшие минуты во всей нашей жизни. На болоте тепло, блестит роса, пестреют цветы, поют птицы. В тихом воздухе неподвижно стоят сотни запахов: каждого воробья, каждой ласточки, каждого одуванчика, каждой былинки. К сожалению, этот мир запахов недоступен человеку. Я признаю свое бессилие и смотрю на Алтая.
Он стоит, вытянув нос, и некоторое время как бы изучает все болото. При этом он, конечно, переполнен восторгом, волнуется и начинает дрожать от нетерпения.
— Вперед… — негромко говорю я.
Он срывается с места и мчится куда-то в дальний конец болота. Прыжками, почти не касаясь земли, не замечая ни осоки, ни кустов, ни кочек. Мелькает пестрая спина, развеваются уши — теперь только успевай смотреть, как пес летает в траве. Я иду по тропинке, рву цветы и даю Алтаю полную свободу — после сидения в квартире ему надо выбегаться.
На болоте живет множество воробьев и ласточек. Они мирно ковыряются в земле, выуживают червей, ловят мошек. Все это продолжается до тех пор, пока не появляется Алтай. Не теряя времени, он сразу принимается за охоту. С дальнего конца болота до него, видимо, доносит воробьиный дух. Он бросается туда и поднимает целую стаю. Но вот беда — воробьи летят врассыпную и рассаживаются по кустам ольхи. Он долго стоит, смотрит вверх, крутит мордой и не знает, что делать. Может, полаять? Алтай оглядывается и смотрит на меня — не дам ли я какого-нибудь совета…
Но тут до него доносит другой запах. Он бросает воробьев и крадется к большой кочке. Оттуда поднимается ласточка. Она летит низко, часто садится и, кажется, если приналечь, можно вот-вот схватить ее за хвост. Алтай долго летает за ласточкой, выписывает замысловатые круги и восьмерки и наконец, высунув язык, останавливается посреди болота.
«Нет, это не охота, — наверное, думает он. — Все от меня разбегаются. Пожалуй, с хозяином интереснее…»
Тут я беру свисток и издаю длинный пронзительный свист. Алтай со всех ног бросается ко мне. В левом кармане брюк у меня всегда с собой маленькие, вроде сухариков, кусочки сушеного мяса. Он хорошо знает об этом и сразу посматривает на карман. Но мясо надо заработать.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.