Дом Мой, или Шанс №2 - [69]

Салют тоже удался на славу. И огромный многоэтажный комплекс, почти целый час будоражили оглушительные хлопки, и озаряли яркие разноцветные вспышки. Поглядеть на это шоу вышли чуть ни все жители нового дома, и будто это у них сегодня праздник, радостно восклицали при каждом взрыве китайского фейерверка, рассыпающего в чистом летнем небе золотые, розовые, голубые и зеленые искры.

В общем вечер удался, и проводив наших молодоженов до двери, мы стали прощаться.

Нужно сказать, что в ту минуту, я словно предчувствуя что-то, долго обнимал своих друзей, хлопал по плечу Олега, желая им с Наташей всего самого наилучшего. Девочки наши расчувствовавшись, под конец даже прослезились, а когда я пожимая в последний раз крепкую мужскую ладонь, попросил:

— Олег. Не забывай меня пожалуйста!

Самый мой лучший друг на свете, лучший боец в области, победитель множества соревнований по восточным единоборствам, дважды мой спаситель, и отличный музыкант, заглянув мне в глаза сказал:

— Что бы ни случилось, Алекс. Я всегда буду помнить тебя! Ты стал мне роднее брата! — и тоже крепко обняв меня, а затем поцеловав в щечку мою Катьку, произнес знаменитую фразу: — Предлагаю дружить домами!

На что Наташа, как и полагалось, со смехом возразила:

— Пожалуй, лучше будем дружить семьями! Так?

Мы естественно с радостью приняли это предложение. И пожелав счастливым молодоженам приятной ночи, спустились в низ.

Здесь, во дворе, было пустынно и тихо. Немного постояв под звездами, мы неспешным прогулочным шагом направились домой. Олег с Наташей предлагали вызвать нам такси, пешком отсюда идти было довольно не близко, однако не сговариваясь, мы с Катькой решили все же прогуляться.

Ночь была великолепная. На небе виднелся тоненький серпик луны, а чистое, какое-то тропическое свечение и подмигивание ярких созвездий, просто завораживало.

Город спал. Редкие окна запозднившихся обывателей, одинокими маячками светились в бесконечной, уходящей за горизонт расческе притихших громадин. Освещаемых редкими фонарями, да столь же редкими, заплутавшими в ночи автомобилями.

Мы шли держась за руки, по пустым гулким тротуарам, и просто молчали, наслаждаясь тишиной, и непривычно свежим в нашем городе ночным воздухом.

«Да. Лето в этом году будет теплое. Можно было бы рвануть с Катькой куда-нибудь на природу. Пожить в лесу неделю другую. И Олежка приглашал не раз уже к ним на дачу съездить. Жаль, нет у меня, красивого белого коня, на которого я посадил бы мою принцессу, и умчал бы с ней в далекие дивные дали, лет эдак на тысячу. Скорее бы уже осень. Так хочется прижать к груди это милое создание. Не думая ни о чем. Как свою невесту. Как часть себя. Как единственное счастье».

Катя словно почувствовав такие мои мысли, прижалась ко мне, а я обняв ее за талию, спросил:

— Не замерзла, Котенок?

— Так, немножко, — задумчиво ответила она, и почему-то добавила: — странная тишина. Тебе ни кажется? Такое-ощущение, что мы с тобой одни в целом мире. Даже сердце бьется как-то странно. Словно я чего-то боюсь, а чего не знаю.

— Не бойся! Я тебя ни кому не отдам! Ты у меня самое большое сокровище!

«Эх! Знал бы я тогда!» Но не зря Милена просила меня: — «Алекс, не пытайся исправить здесь что-нибудь. Это увы, невозможно. Не береди зря сердце. Это всего лишь прошлое, изменить которое не под силу никому».

Все случилось, когда мы с Катей ступили под сень старых ветвистых кленов, растущих по бокам длинной аллеи, ведущей к нашему перекрестку. Здесь было темно и абсолютно тиха. Так что я, лишь в последний момент насторожился, заметив на пути какой-то слабый отблеск. А в следующий миг, в глаза нам ударил сноп ослепительного яркого света.

Катя вскрикнув от неожиданности, заслонила лицо руками, а я вспомнив наставления по уличной самообороне, схватив мое сокровище в охапку, резко шагнул в сторону, уходя из зоны поражения. И едва начав после такого светопреставления, различать что-либо вокруг, попытался оценить диспозицию.

Прямо посреди аллеи, стоял белый автомобиль, лупя во все свои тысячи свечей из всех четырех фар, каким-то сумасшедшим, белым, режущим светом.

Я узнал эту машину. И когда ничего непонимающая Катя, утирая слезы, мгновенно залившие глаза, спросила:

— Что это Ал?

Я увидел, как одновременно раскрылись все четыре дверцы, и на асфальт шагнули четверо здоровенных парней в черных кожаных куртках, с битами в руках.

«Ну прям цирк, — улыбнулся я про себя, — насмотрелись дешевых боевиков, понимаешь. Чисто гангстеры из криминальной хроники. Особенно вот этот лысый с перекошенной мордой, где-то я его уже видел».

Все это промелькнуло за какие-то доли секунды, а затем все завертелось-понеслось.

Успев крикнуть Катьке: — «Беги!» Я встретил парализующим тычком первого нападающего. Это был здоровый такой буйвол, центнера в полтора с лишним, крутости и самоуверенности. Ну что ж, как известно: «чем больше шкаф, тем громче он падает».

Второго нападающего с лева, столь же грубо и прямолинейно атакующего, как танк вражеские окопы, пропустив над головой страшный замах, тоже уложил легко, одним тычком в сонную артерию. И хотя я знал, что последствия для нападавших могут быть печальными, но за спиной моей была Катька. Не успевшая еще ничего понять, и по-прежнему утирающая слезы.