Дом Макгибуров - [25]

Раздавшийся во тьме слабый стон прозвучал, как гром с небес.

— Кто здесь?! — с испугом вскрикнул Фредерик.

— О, помогите… — голос был так слаб, что походил на шелест. Ничего человеческого в этом звуке не было. Как будто привидение вздохнуло.

— Где вы?! — Фредерик лихорадочно метался, освещая факелом титанические серые камни. В стенах были глубокие ниши шириной футов в десять и высотой в пятнадцать. Они тянулись вдоль странного коридора, словно зияющие рты.

Фредерик кинулся в одну из них и наткнулся на толстую железную решётку. За ней всё утопало в темноте. Неровный свет факела выхватывал фрагменты цепи, железное кольцо в стене, оковы, небрежно брошенные на земле. Там было пусто. Фредерик бросился к следующей нише. И отшатнулся. За толстой, покрытой лохмотьями грязной паутины решёткой, сидел в цепях скелет.

Стон возобновился, и послышалось неясное бормотание, словно человек говорил сам с собой.

В третьей по счёту нише висел с прикованными руками истощённый человек. Весь покрытый кровью и грязью, в обрывках одежды.

— Кто вы такой? — бросился к нему с вопросом Фредерик. Решётка его не пускала, и он мог лишь слегка дотянуться рукой до человека.

— Я умоляю… — прошептал несчастный, не поднимая головы.

— Скажите, чем я могу помочь?! — едва не плача от жалости к несчастному, спросил сэр Фредерик. Он тряс решётку, пытаясь обнаружить, как она может открываться.

— Воды…

Голос пленника был так тих, что было ясно: ему оставалось совсем немного.

Воды! Фредерик заметался. Что делать? Где взять воды?! Бежать наверх! Хотя бы намочить рубашку в луже и принести её несчастному!

Он опрометью кинулся обратно. Выскочил на площадку и хотел помчаться вверх по лестнице. Как вдруг замер и скрылся за выступом.

По лестнице спускалась чёрная фигура. В слабом свете факела, торчащего в стене, было плохо видно, кто это такой. Человек в плаще, с накинутым на глаза капюшоном, тихо проследовал в соседний коридор.

Что здесь происходит? Такое впечатление, что обитатели дома здесь чувствуют себя свободно.

Он уже хотел пойти вверх и принести пленнику подземелья немного воды, как вдруг тихий голос, прозвучавший так отчётливо, потряс его и словно превратил в статую.

— Не трогайте его.

На мгновение Фредерик подумал, что речь идёт о нём самом. Но тут же догадался, что слова относятся к несчастному пленнику. Но этот ровный отстранённый голос принадлежит не кому иному, как его наречённой, Глории Макгибур!

— Прошу вас, не трогайте его. — почти без интонаций сказала Глория.

— Вы знаете, что у меня нет выбора. — ответил тихий хриплый голос, искажённый акустикой. — Посмотрите на меня. Кто согласится связать со мною жизнь? Урод, калека, нищий.

— Вы наказаны за зло, которое творите.

— Ах, бросьте! — вскричал в ярости библиотекарь Годрик Сентон. — Не вам меня судить! Он всё получит, что причитается ему! Нувориш, джутовый король, смазливенький торговец! Я еле сдерживался, когда видел, как он крутится вокруг вас, как пёс возле миски с кашей! Каплун вест-индский! Если бы я хоть на мгновение стал прежним, с каким бы наслаждением поддел я остриём рапиры это сытенькое тельце!

— Зачем вы убили Джона? — бесстрастно спросила Глория в ответ на это гнусное признание.

— Этот старый дурень слишком много говорил. — мрачно отозвался Годрик Сентон. — Едва не спугнул нашу птичку.

— Я сделала, что вы хотели. — тихо ответила Глория. — Я ухожу. Не призывайте меня больше.

— О нет! Не уходите! Если бы вы знали, каких трудов мне стоило призвать вас! Какие жертвы я принёс!

— Я не знаю этого. — почти со стоном отвечала девушка. — Но мне так тяжко, что я понимаю: вы безмерно усугубили мои мучения.

— Что тебе там, в твоём жилище?! — заскрежетал зубами Годрик. — Останься с нами. Я буду помогать тебе. На деньги этого самодовольного болвана мы заживём, как то нам подобает. Никто не узнает о позоре дома Макгибуров, о том, что дочь древнего, как эта земля, рода вышла замуж за презренного негоцианта. Пастор ничего не знает. Тётка — наивная душа.

— Мне пора. Моё жилище ждёт меня. Я слишком долго задержалась с вами. Запомни, не трогай его жизни. Иначе я вернусь, а власть твоя иссякла надо мною. Возьмите только то, что он сам даст вам, и отпустите Фредерика с миром. Он добрый человек и в память обо мне поможет вам деньгами.

Глория бесшумно выскользнула вон и легко поднялась по лестнице наверх, оставив за собой какой-то странный запах. Но размышлять над этим Фредерику было некогда. Он был потрясён безмерно. Речь всё-таки шла именно о нём. Но что за власть над Глорией имеет этот гадкий секретарь?!

Он вдруг вспомнил о несчастном, которому он хотел принести воды, да так и не принёс. Фредерик хотел уж было двинуться за Глорией, как снова передумал. Горбун вышел с факелом на тесную площадку. Незадачливый торговец безмолвно канул в тень, радуясь, что факел прогорел.

Годрик Сентон теперь уже без плаща, отчего был виден в мятущемся свете факела его уродливый горб, бесшумно прошёл мимо. Фредерику пришла в голову дикая мысль: а что, если ударить его по голове. Нутром он чуял, что в библиотекаре таится какая-то мерзость. Но один взгляд, брошенный из темноты на это изувеченное тело, навёл на мысль о страшной физической силе, таящейся в этих искривлённых пальцах. Против обыкновения, библиотекарь не волочил ноги, не шаркал. Он двигался с какой-то странной грацией, так мало соответствующей его перекалеченному телу. Даже хромота его была полна какой-то силы. Не так уж он немощен. А эти непонятные слова его! Его противоестественная страсть, с которой он обращался к Глории! Всё было непонятно, и Фредерик решил посмотреть, что будет дальше.