Дом, который сумасшедший - [18]

Миновав спецпроходную, я вышел на квадратную припроходную площадь, где увидел поджидавшего меня братца возницу-счастливчика, впряженного в шикарную полуразвалившуюся повозку. В левой руке он держал кнут, в правой газету «Знамя первого нулевого яруса», в которой читал продолжение нашумевшего романа Самого Братца Президента «Дорога вниз», где Сам Братец Президент рассказывал всем братцам, как он дошел до жизни такой на двадцать первом ярусе.

На губах братца счастливчика шевелилась вызванная чтением и жизнью блаженная улыбка. Одет он был в серо-однотонный рваный шикарный фрак.

Я уселся на торчавшие из сиденья шикарно-ржавые пружины. Братец счастливчик взмахнул кнутом и, огрев им себя по спине фрака, тронул с места, на котором стоял и читал газету. Мы поплелись по узкой улочке, убегавшей от площади.

Шикарные дворцы на первом нулевом ярусе были особенно шикарными, а серый потолок над улицами висел так шикарно низко, что иной высокий братец счастливчик постоянно рисковал задеть его короной. Вот почему счастливчики короны не носили.

Мы плелись по серой улице мимо немногочисленных магазинов и лавочек. Счастливчики, попадавшиеся нам по дороге тут и там, кто стоял в шикарных очередях, кто лежал без всякой очереди на асфальте, совершенно потерявшись от счастья, кто шатался от счастья, распевая наши славные домовые песни…

Минут через десять братец возница остановился, огрев себя кнутом еще раз, возле облезлого шикарного дворца, на вывеске над входом в который было написано: «Рог изобилия Великой Мечты». Бросив улыбающемуся счастливчику беззубовик, я вошел в забегаловку.

Братца Цезаря X я узнал сразу, он прохлаждался с непривычки к нулевой температуре в самом конце конца зала, пол которого был выстлан тонкой работы черно-белыми пластмассовыми опилками, лязгая на всю забегаловку от счастья зубами. Это был неопределенного возраста, но определенно не улыбающийся братец с фальшивой девятизубой короной на голове и жирной серой бородавкой на носу.

Бросив законспирированный взгляд на братца Цезаря X, я направился прямо к стойке, обходя по дороге попадавшиеся мне на пути ящики из-под продукта переработки, служившие счастливчикам столами, и сказал улыбающемуся хозяину, протиравшему тряпкой пустоту на полках:

— Что-нибудь, кроме прпе, у тебя имеется?

— Имеется! — Расцвел в еще большей улыбке хозяин. — Божественный яблочный нектар трехлетней выдержки в специальных бидонах. Держим специально для специальных гостей.

Я бросил в пустоту стойки девятизубовик, он позвенел немного и улыбнулся отражением улыбающегося хозяина-счастливчика, который зачем-то мотал бескоронной головой.

— Сам знаешь, братец девятизубочник, какими запутанными путями сюда попадает такой спецтовар.

Я понял и достал еще одну монету. Хозяин так и просиял от удовольствия, даже радостно взвизгнул, а потом сказал:

— Мало!

Намек я понял и выложил на стойку третью монету. Хозяин от третьей монеты превратился в одну сплошную сияющую улыбку, сгреб деньги в кулак и достал из-под прилавка заветную бутыль.

С граненым стаканом в руке я отправился к братцу Цезарю X.

— Хороший сегодня выдался денек, погода выдалась просто великолепная, — не зная, с чего начать тайные переговоры, которые нельзя было начинать с «чего изволите?» по причине глубокой конспирации, начал я. — Не возражаешь, братец девятизубочник, если я чуть-чуть посижу с тобой рядышком?

— Всегда рад хорошему братцу. Садись, братец девятизубочник. — Братец Цезарь X поднял свой граненый стакан и посмотрел на меня сквозь грани, отчего бородавок на носах стало много. — Зуб тебе в корону!

— Два зуба в твою! — рявкнул я не очень громко, но прежде, чем опорожнить стакан, понюхал граненое содержимое.

— Не думай, не продукт переработки, — успокоил меня братец Цезарь X. — Для моих братцев братец хозяин держит настоящий.

Справедливо расценив приказание братца Цезаря X не думать как приказание, я перестал думать и выпил божественный до последней капли. А когда выпил до последней капли, поднял стакан над широко открытым ртом и выпил еще несколько капель. Божественный был божественным.

— Скука, — лениво сказал братец Цезарь X. Зевнул, почесал штаны в районе ширинки, немного послушал хрустальный звон, вызванный чесанием штанов… и показал пальчиком на пол: — Скука там, скука здесь, скука везде… А скажи-ка, братец девятизубочник, может, прошвырнёмся к непорядочным шлюхам, несколько от нас физиологически отличающимся?

— Рад прошвырнуться, — тихо рявкнул я.

Мы поднялись из-за ящика и вышли на улицу. Там я спросил:

— Братец Цезарь X, заметил, какие лица были у тех двух братцев, что сидели за соседним ящиком?

— Какие?

— Неулыбающиеся! Это не счастливчики, это — братцы братца Белого Полковника!

— А скажи-ка, братец Пилат III, знает ли братец Белый Полковник о нашей с тобой встрече? — вкрадчиво спросил меня братец Цезарь X.

Чтобы соврать, в моем желудке не возникло и мысли.

— Знает.

— Откуда? — еще вкрадчивее спросил братец Цезарь X.

— От меня.

Братец Цезарь X жутко косо на братца Пилата III посмотрел, а потом совсем вкрадчиво заметил:

— Молодец, очень тонко… Великолепный тактический ход, гм, кто бы еще мог такое придумать… Молодец!