Дом, который подслушивал - [25]

— Вероятно, какая-то очень оригинальная идея? — иронически бросил Штром.

— Не оригинальная, но хорошая. Мы ушли из бара и отправились дальше. А потом одна из девушек подарила мне свой билет как… хм… да… как сувенир.

Штром вопросительно посмотрел на меня.

— Вы верите в эту историю, мисс Дакрес?

— К сожалению, да,— с горечью ответила я.

— Почему?

— Потому что она приводит меня в бешенство!

Штром откинулся на спинку кресла и захохотал. Другой полицейский тоже засмеялся. Я же во всем этом деле не находила ничего забавного!

— Ах, наша жизнь — это и есть самое смешное из того, что мы знаем! — воскликнул Штром, все еще продолжая смеяться. — Ваш рассказ звучит очень красиво, но несколько неправдоподобно, вы должны со мной согласиться в этом, Кистлер.

— Я охотно признаю это.

— Куда же вы направились, выйдя из бара?

Кистлер нацарапал что-то на листе бумаги и передал его лейтенанту.

— Об этом заведении я слышал уже неоднократно! — Он обратился к другому полицейскому. — Вот, Билл, дайте этот адрес сержанту Твейту. Он должен проверить, действительно ли Кистлер был там. — И к Кистлеру: — Вас я задерживаю.

— Ради всего святого, лейтенант, не делайте этого! У меня назначена деловая встреча!

— Но у вас ведь есть компаньон, не так ли?

— Да, но…

— Ну вот и прекрасно, тогда он сможет заменить вас на этой деловой встрече. Ваша история звучит слишком фантастично! Сначала я должен иметь в кармане ваше железное алиби, Кистлер. После этого немедленно и с удовольствием освобожу вас. А пока я думаю, что у вас со старой Гэр произошла небольшая ссора и вы отобрали у нее билет!

Полицейский Билл вернулся обратно. Кистлер на секунду взглянул на меня полными укоризны карими глазами и покорно ушел в сопровождении полицейского. Этот взгляд говорил: «Вот посмотри, какую неприятность ты мне устроила!»

Штром, однако, смотрел на меня, задумавшись, и уже не столь неприязненно.

— Что вы, собственно говоря, искали в комнате мистера Кистлера, мисс Дакрес?

Я рассказала ему о своем намерении найти убийцу.

— Либо вы чрезмерно любопытны, либо очень хитры!

— Первое верно. Второе я решительно отвергаю.

— Не знаю, хорошо ли это… — Он все еще внимательно смотрел на меня. — Во всяком случае, вы можете идти.

Мне оказали честь, доставив домой на полицейской машине. Когда мы вошли в холл, я увидела там двух мужчин. Один из них тотчас же исчез в комнате под лестницей, другой — это был тот полицейский, что застал меня в комнате Кистлера,— сидел на диване и держал в руках вечерний выпуск «Комет».

— Где Кистлер?

— В моей сумке! — зло ответила я.

— Не говорите таким тоном, барышня. Я это и сам узнаю.

Он опять уткнулся носом в газету. Я скосила глаза на первую страницу. В передовой статье речь шла о какой-то забастовке. Ни единого слова о миссис Гэр.

— Нас даже нет на первой странице!

Полицейский выглянул из-за газеты.

— Я делаю вам предложение. Я отдам вам эту газету, если вы мне расскажите, что произошло в участке.

Я решила рассказать ему, что сделали с Кистлером.

Он был несколько разочарован, но все еще преисполнен надежды.

— Если он убил старуху, меня повысят в должности. Я считаю его убийцей!

Я молча взяла у него из рук газету и села рядом на диван. На четырнадцатой странице было помещено довольно невразумительное, нелепое сообщение. Правда, второй абзац содержал нечто совершенно новое для меня.

«МИССИС ГЭР УМЕРЛА.

Шестидесятисемилетняя Гарриет Луэлла Гэр, проживавшая в Джиллинг-сити с 1884 года, была найдена мертвой в четверг вечером в подвале своего дома на Трент-стрит. Обеспокоенные внезапным исчезновением миссис Гэр жильцы этого дома позвонили в полицию, которая немедленно обыскала весь дом.

Имя покойной еще осталось в памяти многих жителей нашего города в связи со знаменитым «делом Либерри» двадцатилетней давности. Как известно, несчастная Роза Либерри лишила себя жизни в доме миссис Гэр на Сен-Симон-стрит. Многие годы миссис Гэр жила совершенно замкнуто, пока самоубийство Либерри более или менее не забылось. Потом она переехала в дом на Трент-стрит и сдавала внаем комнаты. Похороны покойной будут скромными».

Углубившись в свои мысли, я уставилась в газету. Мне следовало это знать! Я должна была догадаться, что злой взгляд старухи объясняется какой-то старой историей.

Я обратилась к полицейскому.

— Что делала миссис Гэр до того, как ушла в тень?

Он откашлялся и смутился.

— Она… хм… заведовала неким… неким… домом.

— Неким домом? Вы имеете в виду…

— Да. Внизу, на Сен-Симон-стрит. С 1900-го по 1919-й. Это было веселое заведение. Все обито красным бархатом.

— Боже мой, а я въехала сюда, совершенно ничего не подозревая!

— Ах, вам нечего опасаться, миссис! Мы уверены, что старуха полностью покончила со своим прежним занятием. Все-таки прошло уже столько лет!

Я начала расхаживать по холлу взад и вперед.

— Что это было за дело о самоубийстве этой Либерри?

— Об этом я почти ничего не знаю.

Больше из него ничего вытянуть не удалось, и тогда я удалилась в свое жилище и забаррикадировалась за своей дверью.

То, что я прочитала, заставило меня совершенно по-другому оценивать случившееся с Гэр. Может быть, причиной убийства были вовсе не деньги. Тут речь могла идти также об акте возмездия. Молодые девушки большей частью имеют родственников. Если миссис Гэр действительно содержала публичный дом, то должно было существовать бесчисленное множество отцов, матерей, братьев, сестер и друзей, ненавидевших эту старуху. Возможно, даже еще остались бывшие обитательницы этого проклятого дома! Это отнюдь не упрощало дело.