Дом и война маркизов короны - [9]

Люди опытные, много испытавшие, всякое повидавшие и в то же время деятельные, непоседливые, те, которые любят и умеют странствовать по белу свету, знают: почти всюду на земле можно жить и поживать, ибо всюду есть солнечный свет, вода и почва, которые служат пищей растениям, травы, листья и водоросли, которые служат пищею человеку и травоядным животным, сами травоядные, которые служат пищею хищникам, среди которых главный — это человек… Но есть на белом свете, далеко, на глубоком юге, островки пространства, водные и земные, где царствуют холодные зимы, немилосердные настолько, что даже вода при них замерзает и становится похожею на прозрачный камень, вроде слюды… Деревья и травы там вынуждены подстраиваться под зиму, покорно засыпать, когда она велит, и просыпаться, только когда разрешит весна…

В Империи весь глубокий юг (и туда дальше, разбегаясь к западу и востоку), все ее необозримые юго-восточные и юго-западные границы, включая океанское побережье, погружаются в эти жуткие места, где и сами-то рубежи настолько размыты, что даже местные жители не всегда понимают, что кому принадлежит. Но люди и там приспособились жить и сражаться — друг с другом, с природой, с погодой, с богами… Некоторые даже с Судьбой пытаются воевать, и в этом, кстати говоря, их главное отличие от богов…

Когда-то, давным-давно, далекий предок нынешнего государя Императора, Его Величество Усаги Смелый, король обширного королевства, вторгся в дикие южные земли, объявил их своими и пожаловал навеки своему верному слуге, буйному и свирепому Тогги Рыжему. Тому оставалось только вступить во владение приграничным уделом, то есть подчинить себе и государю лютое пространство на краю света и не менее лютое дикарское население… А поскольку пожалованные земли являлись по всем статьям уделом марки, следовательно и неотесанный мужлан Тогги Рыжий одним махом выбился в маркизы и сделал таковыми всех своих наследных потомков.

Самый от него далекий из потомков, Хоггроги Солнышко, вовсе не рыжий на масть, жесткие волосы его — цвета соломы, выгоревшей на солнце, но во всем остальном он — истинный потомок Тогги Рыжего: умный, властный, воинственный… и верный.

За многие-многие века Империя и ее государи выдержали немало бурь и лихолетий, испытали все мыслимые и немыслимые удары стихий, богов и обстоятельств, но всегда рядом с государями, при них, пусть и в некотором отдалении от столицы и двора, стояли верные вассалы, маркизы Короны. Ничто не могло, и никто не мог, а в последние пять столетий никто уже и не пытался — подвергнуть сомнению преданность маркизов императорской короне, носить изображение которой на щите и гербе пожаловано было еще в древности одним из государей одному из маркизов.

Ведди Малый погиб, что неизбежно для маркизов Короны, ибо за два тысячелетия истории рода никто из них не умер от болезней и старости, ни разу и ни один, так уж им всем навеки определено Судьбой и богами. Иные из маркизов уходили к предкам, не дотянув даже до пятидесяти, некоторым удавалось прожить и сотню лет, но исход для них для всех был и есть всегда один: гибель с оружием в руках. С другой стороны — а о чем еще должен мечтать воин??? Зато и род никогда не прерывался: те же боги заботятся, чтобы жены маркизов своевременно рожали будущего наследника, одного единственного за всю родительскую жизнь, но непременно мальчика, крепкого, здорового, подвижного… И так две тысячи лет… Две тысячи лет!

Хоггроги зажмурился, чтобы почетче представить невероятный этот срок… Никак не вмещается он в голову человеческую.

Похоронная панихида по отцу прошла скромно, тело погибшего, поглощенное бездонной пропастью, даже и не пытались искать… Но мать все равно, почти целые дни напролет, проводит возле родовой усыпальницы маркизов, молится, плачет…

Когда он вернется из Океании — ему придется, согласно вековым обычаям, все перекраивать в быту и в управлении… Он и Тури вынуждены будут окончательно переехать жить в отцовский замок, в Гнездо, матушке же придется подыскивать другой. А куда денешься от этого? — Обе госпожи маркизы ни за что не сумеют, да и не захотят жить под одной крышей, тем более, что роли их поменялись: теперь Тури как бы главная, а матушка — всего лишь вдовствующая маркиза, хотя по ритуалам, внешне — старшая она… Матушку он не даст в обиду… Но и жену не позволит шпынять придирками. От бабушки осталось очень хорошее поместье, матушка наверняка не будет против там поселиться, тем более от Гнезда оно почти рядом, два десятка долгих локтей, и он всегда сможет ее навещать.

Тогда, в тот проклятый день, в день гибели отца, точнее, на следующий вечер, ибо раньше никак нельзя было отойти от матушкиной постели, чуть было не ставшей для нее одром, когда он наконец добрался до своих покоев, плачущая Тури выбежала к нему навстречу, обняла, взялась утешать как могла, гладила его, словно маленького, увела в спальню и покормила там, без слуг, наедине, и лишь потом призналась, положила его руку к себе на живот, чтобы он послушал, ощутил… То была великая весть, воистину радостная, и Хоггроги даже нашел в себе силы улыбнуться… Но удивления не было: еще в те мгновения, у скалы, молодой маркиз провидел, что так будет, он как бы знал все заранее. Таковы все маркизы Короны: будучи всего лишь воинами, а не магами, они многое чувствуют и предвидят.