Дом и дорога - [90]
Сюда, в эту грязную харчевню я и затащил Ирину для «последнего разговора». И хотя к тому времени от прежней нашей жизни ничего не осталось и Ирина заметно отдалилась от меня, я все не хотел поверить, что она меня бросает. И вот что постыдно: не мог или не умел понять, что происходит, а ждал, надеялся...
Я взял вина, Ирина пить не стала. Она говорила спокойно, но с какой-то скрытой страстью, точно защищала и хотела сберечь мир, в котором мне уже не было места. «Нет, — говорила она, — нет... Не могу... Я должна... Тебе незачем с ним знакомиться». (Потом я встретился с Анатолием. Некрасивый, но, что называется, симпатичный. Инженер. Никакого юмора. Скромный парень, зато надежный.) Мне показалось, что Ирина сейчас встанет и уйдет. В торопливой попытке втянуть ее в разговор я схватился за первые попавшиеся слова.
«Нельзя все бросить разом», — сказал я.
«Нет, только так — разом».
«Для этого должны быть веские основания».
«Он любит меня. Это достаточное основание».
«Я тоже люблю».
«Мне хочется тепла. Тепла и прочности. Это еще одно основание».
«Тепла? Довольно скромное желание».
«Для меня и этого много. Я не избалована. Ни одно из моих заветных желаний не исполнилось».
«Так не бывает».
«Ты не слушаешь меня. Не хочешь слушать. Я устала. Устала от вечной настороженности, тревог...»
«От тревог не убежишь».
И тут она взорвалась.
«Я устала надеяться только на себя, верить только себе. Я устала быть нянькой чужого тщеславия, устала от талантливых ребят с их уязвленными самолюбиями... Я всегда была только рядом, под рукой. Меня, какой я себя знала и чувствовала, такой меня как бы и не было вовсе. Я хочу спастись...»
«Спастись? От чего? От жизни?»
«Не забирай так высоко! Спастись от одиночества. — Она помолчала. — Анатолий много работает, но он говорит о работе и о себе, когда я этого хочу. И он умеет слушать... Видишь, как немного мне надо. — Ирина улыбнулась. — Я оттаяла, живу...»
Я привязался к этому словечку «живу» и, злясь на собственную слабость и теряя себя, гаденько ухмыльнулся, словно намекая, что понял слово «живу» в самом откровенном и грубом смысле.
Ирина посмотрела на меня без всякого выражения. Монолог опустошил ее. Редко говорила она с такой горячей искренностью.
Насчет «чужих тщеславий» и «уязвленных самолюбий» я все понял. После института у Ирины был роман с одним скульптором — громоздкий такой парень с безумными голубыми глазами и неопрятной рыжей бородой. Он, помнится, сочинял какие-то решетки из кованого железа, резал алюминий, баловался сваркой, осваивал новые материалы, искал себя, все более ожесточаясь... Кажется, ни черта из него не вышло. В свое время и я сделался похожим на этого ваятеля. Мы пришли в областную газету — трое выпускников университета — полные надежд и молодого энтузиазма. Редактор улыбался и говорил про «свежую кровь, которая омолодит газету». Мы слушали, развесив уши, и верили редактору. Но организм газеты сопротивлялся притоку чужой крови и не спешил омоложаться. Статьи, которые мне казались «проблемными», воспринимали спокойно, другие — не печатали вовсе. Я ругался с ответственным секретарем, хандрил, бесился... Словом, Ирина получила еще один вариант рыжего ваятеля, правда, менее громоздкий.
Низкое солнце заливало полупустой автобус: время рабочее и день будний. Накатанное шоссе блестело. В открытые окна залетал свежий воздух с полей и гул тракторов. Над убранными полями реял тихий осенний свет.
Я вышел на Увалах. Автобус покатил дальше, исчезло за лесом его тонкое, замирающее пение, и я услышал над головой бегущий шум ветра и слабый, едва различимый звон падающих листьев. Пахло прелым листом, из поселка тянуло дымом. Домики пригорода были хорошо видны среди поредевших рощ.
Листья шуршали под ногами, томительно пахло травой, холодеющей землей, а во рту все еще держалась горечь осиновой ветки, которую я сорвал на ходу.
В полях густели сумерки, город с Увалов казался далеким, чужим. Из низины тянуло сырым холодом. Резкая осенняя свежесть жгла лицо и заставляла тебя глубоко дышать. Чего же киснуть, вдруг подумал я. Чего растравлять себя? Ведь и мы с ней были счастливы.
Приятель укатил в отпуск и оставил мне свою квартиру: я все еще жил в общежитии. Как молодо, по-студенчески счастливы были мы в ту весну! Ирине нравилось чувствовать себя хозяйкой. Она навела порядок в захламленной холостяцкой квартире, «освежила», как она выражалась, мебель, из комнаты исчез застарелый запах табака, на столе теперь стояли цветы, а возвращаясь из редакции, я заставал Ирину с вязаньем — в кресле, под зеленой лампой. Утром в коротком халатике Ирина уже стояла у плиты, из кухни тянуло свежезаваренным чаем, в открытую форточку долетал шелест шин и птичьи голоса.
Иногда мы завтракали в кафе напротив. Оно располагалось в цокольном этаже ресторана «Москва», и Ирина окрестила его «Подмосковьем». В утренние часы в кафе было безлюдно, немного дымно, под низким потолком плавали теплые запахи теста и кофе. Солнечные лучи еще попадали в этот полуподвал, играли на голубых, покрытых пластикатом столиках. Нас встречал буфетчик — приветливый белокурый парень с девичьим румянцем. Должно быть, выпускник торгово-кулинарного училища. Он откровенно восхищался Ириной. Она улыбалась, заговаривала с ним, немного кокетничала. Парень отвечал ей всегда серьезно и обстоятельно. С той же серьезностью он предлагал нам что взять. Обычно это была какая-нибудь ерунда — салат, закуски или дежурная яичница. Но мы послушно следовали рекомендациям буфетчика. Однажды он самолично приготовил нам яичницу с зеленью по какому-то редкому, якобы только ему известному рецепту.
Документальная повесть, посвященная первому в Зауралье Герою Социалистического Труда машинисту И. П. Блинову, одному из основателей всесоюзного вождения тяжеловесных поездов.
Тяжелым дням войны посвящен приключенческий роман В. Веселова «Темные ночи августа».
Вторая книга Вячеслава Веселова состоит из очерка, рассказов и повести.В центре внимания автора — становление личности нашего молодого современника. Через ошибки и разочарования приходят его герои к осознанию своего места в жизни, нерасторжимости своей связи с людьми.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Книга представляет собой дневник бортпроводницы международных авиалиний, начиная с первых дней обучения и заканчивая последними полётами. Вы побываете в суровом Магадане, знойном Бангкоке, на сказочном острове Бали и во многих других местах. Вместе с автором Вы сможете пережить все трудности и радости лётной жизни, узнать многое о самолётах, о внутренней жизни аэропорта, о настоящей дружбе, испытаниях, поисках себя и новых высотах.
Железнодорожное путешествие – это всегда бесконечная суета, крики, грязь и хаос. Есть ли в таких поездках место для удивительных приключений и открытий? Несмотря на непонимание родных и друзей, Мониша Раджеш, британская журналистка, всегда мечтала совершить кругосветное путешествие на поезде. Она тщательно проработала свой маршрут и, собрав все самое необходимое, вместе со своим женихом отправилась в незабываемое путешествие. Вместе с героями книги из окна поезда вы увидите необъятные просторы России, Монголии, Северной Кореи, Канады, Казахстана и многих других стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Далеко за Полярным кругом, на полуострове Таймыр, живут самые северные в мире оленеводы — нганасаны. Этот удивительный народ сохранил во многом свои древние обычаи. В самом деле, знаете ли вы, что возраст женатого мужчины у нганасан исчисляется по возрасту его жены; что по вышивкам на одежде можно определить, считается ли ее хозяин полноправным охотником, женат ли он, есть ли у него дети. В коротких новеллах читатель познакомится и с работой полярников, летчиков, геодезистов, горняков — всех тех мужественных людей, которые покоряют суровый Север. [Адаптировано для AlReader].
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.