Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности - [5]
Гуччио начал закупать высококачественные кожаные изделия у тосканских производителей, а также из Англии и Германии, чтобы продавать их туристам, которые стекались во Флоренцию так же, как и в наше время. В выбор Гуччио входили надежные и хорошо сделанные сумки и чемоданы по невысоким ценам. Если он не мог найти то, чего искал, то брал нужное под заказ. Он и сам стремился к элегантности: его изысканные рубашки и идеально выглаженные костюмы всегда выглядели безупречно.
– Это был человек с тончайшим вкусом, который все мы унаследовали, – вспоминал его сын Альдо. – И это сказывалось на всем, что он продавал.
Гуччио открыл небольшую мастерскую за магазином, где самостоятельно изготавливал товары в дополнение к импортным, а также открыл ремонтную мастерскую, которая быстро начала давать прибыль. Гуччио нанял местных мастеров, и его магазин быстро стал известен не только качественными товарами, но и услугами. Через несколько лет он снял помещение побольше за мостом Санта-Тринита, на другом берегу Арно – на улице Лунгарно Гуиччардини. Шестьдесят человек, работавших на Гуччио, получили распоряжение работать до поздней ночи, если понадобится, но выполнять все заказы, которых становилось все больше и больше.
В квартале Ольтрарно, к югу от реки Арно, располагалось множество небольших мастерских, которым нужна была речная вода для машин, обрабатывавших шерсть, шелк и парчу. Вдоль реки пролегали широкие бульвары, на юг тянулись улицы поменьше: здесь, в рабочем квартале, гремели топоры и пилы, здесь мыли и отбивали шерсть, здесь кроили, сшивали и лощили кожу. Здесь же обитали антиквары, багетчики и другие мастера. На другом берегу, вокруг площади Республики, располагалось торговое и финансовое сердце Флоренции – еще со Средних веков, когда здесь было представительство влиятельной торговой гильдии, которая управляла процветающей ремесленной сферой города.
Повзрослев, дети Гуччио приобщились к семейному делу – за исключением Уго, который не проявлял к нему интереса. Альдо проявил выдающееся торговое чутье, а Васко, которого прозвали Succube, то есть Подчиненный, взял на себя производство, хотя сам он по большей части предпочитал охотиться на просторах Тосканы. Гримальда, по прозвищу Pettegola – Сплетница, – стояла за прилавком в магазине вместе с молодой ассистенткой, которую нанял Гуччио. Родольфо был слишком юн для работы: став постарше, он счел себя выше этого и последовал за своей мечтой – кинематографом.
Гуччио растил детей в строгости: они обращались к нему на «вы», а не на «ты». За столом он требовал хороших манер и салфеткой, как кнутом, погонял тех, кто отступал от правил этикета. Когда семейство выезжало на выходные в загородный дом возле Сан-Кашано, по воскресеньям Гуччио запрягал деревянную двухколесную повозку, погружал в нее Аиду и детей и выдвигался вместе с ними через поля на утреннее богослужение.
– Это была сильная личность, требующая к себе уважения и сдержанности, – говорил один из его внуков, Роберто Гуччи.
Гуччио был запаслив: прошутто для него всегда нарезали самыми тонкими ломтиками, чтобы надолго хватило. Свои ценности он передал и детям: по семейной легенде, Альдо доливал в бутылки с минеральной водой воды из-под крана. Но и у Гуччио были свои удовольствия: одним из них была сытная тосканская кухня, которую Аида подавала для всей семьи на большой стол. Может быть, дело в бедной юности, но в зрелом возрасте Гуччио позволял себе полакомиться, так что и он, и Аида со временем располнели на ее аппетитной домашней еде.
