Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности - [23]

Родольфо переживал за Маурицио, который получал свою ученую степень по юриспруденции в Католическом университете Милана: ему казалось, что сын слишком наивен и доверчив. Однажды он позвал, чтобы по-отечески с ним побеседовать.

– Никогда не забывай, Маурицио. Ты – Гуччи. Ты не такой, как все. Множество женщин захотят прибрать тебя к рукам – тебя и твое состояние. Будь осторожен, ведь кругом полно женщин, которые занимаются тем, что ловят в свои сети молодых людей вроде тебя.

Летом, пока ровесники Маурицио отдыхали на итальянских пляжах, Родольфо отправлял его в Нью-Йорк помогать дяде Альдо, который занимался американским отделением компании «Гуччи». Маурицио никогда не давал отцу поводов волноваться – до того самого вечера на Виа дель Джардини.

Поначалу Маурицио не решался рассказать Родольфо о Патриции. Каждый день, как и раньше, отец и сын ужинали вместе. Чувствуя нетерпение сына, Родольфо неизбежно переставал спешить, затягивая ужин как можно дольше, пока Маурицио изнемогал от волнения. Как только Родольфо заканчивал есть, Маурицио с извинениями срывался из-за стола и убегал на свидание с Патрицией, которую один его друг называл «карманной Венерой».

– Куда ты? – окликал его Родольфо.

– Гулять с друзьями, – неопределенно отзывался Маурицио.

Тогда Родольфо уходил в кинозал в подвале и трудился над своим шедевром. Пока он снова и снова пересматривал фрагменты черно-белых фильмов, Маурицио спешил к своей folletto rosso – «рыжему бесенку», как он прозвал ее за то красное платье, в котором она была в первую их встречу. Она называла его «мой Мау». Они часто ужинали в «Санта Лючиа», траттории с домашней кухней в центре города – это место долгие годы было у Маурицио любимым. Он без интереса жевал свой ужин, пока Патриция с наслаждением уплетала сытную домашнюю пасту или ризотто, недоумевая, почему у ее друга нет аппетита. Лишь позже она узнала, что Маурицио ужинал дважды: один раз дома с отцом, а второй с ней. Патриция очаровала его: она была всего на пару месяцев младше, но казалась гораздо более опытной и сведущей. Если он и замечал, что ее темная соблазнительная красота была плодом часов в парикмахерской и перед зеркалом за косметичкой – ему было все равно. Даже в юности Патриция выглядела искусственно и вычурно. Общие друзья только гадали, что Маурицио в ней находил, когда она убирала накладные ресницы, распрямляла начес и снимала высокие каблуки; но Маурицио обожал в ней все. Он сделал ей предложение на втором свидании.

Родольфо не сразу заметил перемену, которая произошла в Маурицио. Однажды он подошел к сыну со счетом за телефон в руке:

– Маурицио! – рявкнул он.

– Si, Papà? – удивленно ответил Маурицио из другой комнаты.

– Это ты столько звонишь по телефону? – спросил Родольфо, когда сын заглянул в его кабинет.

Маурицио покраснел и не ответил.

– Маурицио, отвечай. Посмотри на эти счета! Это возмутительно!

– Papà, – вздохнул Маурицио, поняв, что момент настал. Он зашел в комнату. – У меня есть девушка, и я люблю ее. Я хочу на ней жениться.

Патриция была дочерью Сильваны Барбьери, рыжеволосой женщины из простой семьи, которая выросла, помогая отцу в ресторане в Модене – городе в Эмилии-Романье, в паре часов пути от Милана. Фернандо Реджани, сооснователь успешной транспортной компании с главным управлением в Милане, часто заезжал в этот семейный ресторан пообедать или поужинать, когда бывал в городе проездом. Он сам был родом из Эмилии-Романьи, и ему нравилась как аппетитная местная кухня, на которой он вырос, так и симпатичная рыжеволосая дочка владельца, которая проплывала между столиками и пробивала чеки на кассе. И хотя Реджани был старше пятидесяти, да к тому же женат, но он не смог устоять перед Сильваной, которой тогда было восемнадцать. Она считала его похожим на Кларка Гейбла.

– Он так ревностно за мной ухаживал, – вспоминала Сильвана, рассказывая, что их отношения продлились не один год. Она уверяет, что Патриция, которая родилась 2 декабря 1948 года, была на самом деле дочерью Реджани, но тот не мог признать ребенка, поскольку был женат. Однако, рассказывая о своем детстве, Патриция всегда называла Реджани своим patrigno, то есть отчимом. Сильвана вышла замуж за соседа Мартинелли, чтобы у дочери была фамилия, и сбежала со своим Кларком Гейблом в итальянскую деловую столицу.

– Я была возлюбленной, любовницей и женой одного человека, и только одного, – утверждала Сильвана. Она переехала вместе с дочерью в квартирку на Виа Тозелли в полупромышленном районе недалеко от главного управления компании Реджани.

С годами Реджани сколотил неплохое состояние благодаря «Блорт» – своей компании, названной по инициалам четверых основателей, которые еще до войны собрали средства на свой первый грузовик. И хотя впоследствии немецкая армия конфисковала у компании грузовики, после войны Реджани сумел восстановить дело, поочередно выкупая доли у партнеров, пока он не оказался единственным владельцем компании. Он стал уважаемым членом миланского делового и религиозного сообщества, щедро жертвовал на благотворительность и заслужил титул