Дом без номера - [19]
Варцлав, конечно же, понимал.
Прядильщица подхватила кота на руки и подула ему между ушей.
– А знаешь, кем я работала? Белошвейкой. И еще плела кружево на коклюшках. А еще раньше я придумала фриволите. Это когда мне надоело прясть. Когда-нибудь потом я снова возьмусь за веретено, а то, кажется, уже забыла, как это делается.
Кот покорно терпел, когда девушка то прижимала его к груди, то опускала на колени и дула на шерсть.
– Меня ведь всё раньше устраивало. А вот сейчас – что-то не так. Я хочу, чтобы меня видели… Понимаешь?
«Ты хочешь не чтобы тебя видели, а чтобы тебя увидел он», – подумал Варцлав, а вслух только согласно мяукнул.
Прядильщица, подобрав подол длинного свободного платья цвета небелёного льна, не спуская кота с рук, стала нетерпеливо расхаживать по комнате. Вязальщица, Прядильщица и Вышивальщица не понимала, что твориться внутри нее. Веками она пряла, плела и шила, вязала и вышивала, и ее всё устраивало! Даже то, как люди раньше звали ее и сестер. Она с радостью свалила бремя могущества на чужие плечи и родилась человеком. Но что-то пошло не так: плотный кокон, который мастерица связала вокруг себя, вдруг стал тонким и прозрачным, и ей захотелось чего-то большего.
Прядильщица думала.
И Варцлав думал: «Срочно нужен дождь!»
Прядильщица наконец-то отпустила кота и, вытащив одну из спиц, которыми она, как шпильками, удерживала тяжелую косу, начала рыхлить землю в горшке с единственным цветком. Его как-то раз привез Генрих. Цветок любил солнце, а его листва отливала чернильной синевой.
Потом девушка села за пяльца. Ничто так не успокаивает, как вышивание крестиком! Про кота Прядильщица уже забыла, и Варцлав поспешно выскользнул из квартиры: ему еще надо договориться с Хлоей, чтобы та вытащила нужную карту из колоды и пошел дождь.
Хлоя не подвела – и скоро над домом нависла большая туча.
Вышивальщица (а сейчас она была именно Вышивальщицей, а потом уже Прядильщицей и Вязальщицей) взяла пакетик шоколада и, накинув палантин, выскользнула из квартиры.
Клик-Клак, открыв дверь, уже ждал ее.
Сталь его взгляда утонула в теплом золоте ее глаз.
Очень стараясь не дрожать – ведь он кожей ощущал каждую каплю дождя, падающую снаружи, как болезненный ожог, – Клик-Клак осторожно поцеловал тонкую ладошку девушки, погладил длинные пальцы с коротко обрезанными ногтями. Самая большая смелость, которую он мог себе позволить.
– Я сварю шоколад, – тихо сказала Прядильщица, глядя, как и без того белое лицо Клик-Клака становится еще бледнее.
– Я нашел мандариновые цукаты. Давай попробуем добавить их в шоколад?
Прядильщица кивнула.
А потом она снова сидела у окна, уткнувшись подбородком в колени, и смотрела на дождь, а Клик-Клак – на нее.
Глава 16
Помолвка Мими
Дом, ты слышал? Иногда они все-таки справляются сами! Это довольно неожиданно, особенно когда уже привык быть нужным всегда и везде.
Но я всё равно присмотрю за ними немного. Что? Да просто, для порядка. Мало ли. Нет-нет, я им не помешаю! Я тихонько.
«Старый Генрих… Старый-старый вояка Генрих!» – полковник смотрел в окно и с удовольствием предавался грустным мыслям. Когда их количество дошло до такой степени, что голова отяжелела и кресло-качалка начало раскачиваться без участия в этом самого Генриха, полковник встал.
Почему-то все в этом доме любят смотреть в окно. Как ни зайдешь к кому-нибудь из соседей в гости – хозяин обязательно стоит или сидит у окна.
Вот и сегодня, когда Генрих прошелся по соседям, чтобы прояснить планы на Рождество (этот праздник они всегда встречают всем Домом), он успел заметить, как шумная Софа с удовольствием переругивалась с Хаимом через окно – и у них было «пгактически лето»; Мими мечтательно сидела на подоконнике и общипывала герань; Клик-Клак настраивал телескоп.
Каждый смотрел в окно. Только Варцлав сидел на своем обычном месте – на самом верхнем ряду почтовых ящиков.
– Интересно, почему? – спросил полковник самого себя, чтобы хоть чем-то заняться.
На самом деле сегодня он принял одно очень важное решение. Безумно важное и неподъемно тяжелое. И теперь, когда он наконец-то наметил себе дорогу, как человек военный, полковник не мог с нее сойти, но как человек влюбленный, Генрих искренне пытался найти причину, чтобы отложить всё на потом.
Ну хоть как-нибудь!
Можно сначала прибраться.
Можно еще разок пройтись по соседям.
Или разгадать загадку с окнами…
– Деда, мы за хлебом! Чего тебе купить? – хором пропели близняшки, влетев в квартиру Генриха.
– Какой я вам дед?! – громко рыкнул тот и подхватил на руки сразу обеих девочек.
На самом деле полковнику было всего сорок девять, хотя выглядел он гораздо старше. Военные люди все такие – время для них поначалу идет немного быстрее, но зато потом долго стоит на одном месте.
– Марина? А ты Карина или Алина? – шутливо спросил он, взъерошив одну из лохматых голов.
– О! А у тебя тут листья падают! А у нас уже зима! Очень Новый год хочется! – заявила Карина или Алина, подойдя к окну полковника.
Люди в Доме без номера очень любили свои окна – они показывали именно то, что в этот момент хотел увидеть человек. Или же показывали для каждого свой город и свой мир.