Дом № 26 - [2]
Тосико. Может, и так, но мне от этого не легче. Тем более когда никто особенно и не спрашивает, хочу я за него или нет.
Харуко. Знаешь, ты молодец. Взвешиваешь, размышляешь. А то обычно девушки как только услышат про замужество, так сразу голову теряют.
Тосико. Ну прямо уж.
Харуко. Правда-правда. Мы-то думать стали, когда уже поздно было… Хотя наш брак неудачным, пожалуй, не назовешь.
Тосико. Вам, скорей, позавидовать можно.
Харуко. Это только со стороны. Взгляни-ка! (Показывает шляпку.) Ну как? (Улыбается.) Вот разделаюсь с этими украшениями и повезу их на фабрику. Я туда езжу два раза в неделю. Жуткое место. Масса женщин, все грязные. Перед самыми глазами надземка. Шум страшный: трамваи, автомобили, метро. Устают там ужасно.
Тосико кивает.
Мужу не нравится, что я работаю. Ну это мы стерпим. (Пауза.) А дому этому конец. Еще месяц, и все. Так что мы переезжаем, на этот раз в Ист-Сайд, там дешевле.
Тосико. Ты ведь давно об этом мечтала, кажется?
Харуко (удивленно). Мечтала? Вот еще.
Тосико. Но это же замечательно. Так романтично!
Харуко (с гордостью). Ну, вообще-то наша свадьба была событием. Здешние японцы только о ней и говорили. Все решили, что тут романтическая любовь. Зато дядюшка с тетушкой – дня не проходило, чтобы на меня не кричали. (Усмехается.) А я еще сильнее влюблялась. Впрочем, я и правда была скверной девчонкой. Не оправдала их надежд.
Тосико. Надежд?
Харуко. Ну да. Они меня ведь специально вызвали из Японии… Предполагалось, что Рё-сан… (Улыбается.)
Тосико. Это так хорошо – спокойная супружеская жизнь. Так славно.
Харуко. Да нет, Ясудзиро терпеть не может спокойную супружескую жизнь.
Тосико. Отчего же?
Харуко. Он говорит, что именно из-за этого и возникает разлад в семье.
Тосико. Неужели?
Харуко. Только ты не подумай, что мы все время ссоримся.
Тосико. Мне это очень важно знать. Если я выйду замуж, то не хотела бы разводиться.
Харуко. Да уж, пожалуй, такая «американизация» нам ни к чему. Но ты не расстраивайся… Все гораздо лучше, чем кажется. (Пауза.)
Тосико. Харуко-сан, я в отчаянии. Такая ситуация у меня в
первый раз в жизни. Тут же судьба моя решается…
Рёити. (вбегает). Хелло!
Тосико (внезапно умолкает; встает и снова неуверенно садится). Почему ты так рано? Что-нибудь случилось?
Рёити. Тосико-сан, что же ты не идешь в магазин?
Тосико. Понимаешь, дядюшка и этот господин, Ида-сан, сели выпить виски…
Рёити. Ах, опять Гэмпати! Ну, теперь он отца совсем испортит.
Харуко. Он же не ребенок, чтобы его портить.
Рёити. Он бывает хуже ребенка.
Харуко. Рё-сан, а как же магазин?
Рёити. Ладно тебе. Я доставлял товар, сейчас иду обратно.
Харуко (многозначительно). Ах, вот оно что!
Рёити. Shut up
Отличный магазин присмотрел. Бродвей, девяносто шестой квартал!
Харуко. Сколько стоит аренда?
Рёити (небрежно). Триста долларов!
Харуко. Ого!
Рёити. Скромненький такой, славный магазинчик. Место что надо. Живут одни содержанки. И квартира для нас подходящая найдется. Я очень…
Харуко. Рё-сан, не забывай о расходах…
Рёити. Во-первых, можно получить ссуду в триста долларов у Японской компании…
Харуко. Да ну?
Рёити. А уж глупостей, как отец, я делать не буду. Начнем с того, что японскому магазину совсем не обязательно так цепляться за одни только японские товары.
Харуко. Хм!
Рёити. Да-да! А то придумали выражение – «экспортный товар» – и воображают, что все не экспортное – хуже. А это неправильно. (Широко улыбаясь.) Хару-тян, у меня блестящая идея. Представь себе: Тосико-сан надевает кимоно и выходит в магазин. Пускай даже просто так стоит, молча. Отличная будет приманка для покупателей.
Тосико улыбается вымученной улыбкой.
Харуко. Как это похоже на тебя, Рё-сан.
Рёити. Здешняя публика любит всякие чудеса. На это и надо бить. На выставке в Сен-Луисе матушка сидела за кассой в роскошном крепдешиновом кимоно.
Харуко. Не смей пугать Тосико-сан.
Рёити. Японцы же носят кимоно. Что ж тут такого?
Харуко. У тебя один бизнес на уме: и в магазине, и дома, и где угодно.
Рёити. Не хочу быть таким, как отец. Вечным бездельником и нытиком.
Харуко. Зато ты, видимо, полагаешь, что все должны интересоваться одной только торговлей.
Рёити. Я коммерсант. Ясно?
Харуко. А разве ты не человек?
Рёити. Да ну тебя! (Улыбнувшись.) Вот открою магазин, тогда посмотрите. Мне никаких скидок не надо. Я только удивляюсь: откуда столько неудачников?
Харуко (возмущенно). Нельзя так, ты же ничего не понимаешь!
Рёити. Тоже мне! Ты-то что понимаешь?
Харуко. Что ты имеешь в виду?
Рёити (ребячливо). Ну хорошо, не сердись. Я вовсе не считаю Нагао дураком…
Харуко. О чем это ты?
Рёити. Ну, он же уволился.
Харуко (изумленно). Мой муж?
Рёити. А ты не знала?
Харуко. Представляешь, что с нами будет, если это правда?
Рёити. А, брось ты!
Снизу доносится шумное пение. Кто-то вопит: «Розмари, ай лав ю».
Ай лав ю!
Харуко. Фи! Тебе не идет.
Рёити. Слушай, за кого ты, собственно говоря, меня считаешь? Могла бы и придержать язык при Тосико-сан. Истеричка!
Тосико. Ах!
Рёити спохватывается и растерянно соображает, как исправить положение. Кто-то окликает Харуко.
Харуко (вниз, на лестницу). Что такое, дядюшка?