Пятьсот сорок семь лет…
Не помню сколько просидел пялясь перед собой.
Из оцепенения, меня вывел звук открывшейся рядом капсулы. Сразу вслед на этим, я услышал чьи-то жалобные причитания.
— Нет, нет! Они не могли со мной так поступить. Я столько работал… О нет! Только не колонизация планеты. Нет! Нет! — лепетал мужской плаксивый голос. — Что, самоубийство? Да! Да! Идите на хрен со своими долгами…
Раздался сдавленный хрип, затем все затихло. Я хотел уже было вылезти со своего ложа, но в этот момент, с другой стороны, снова послышался звук открываемой капсулы. Следом раздался приглушенный крик того же самого человека:
— Неееееет!
Видимо он тоже оценил, весь гений Биологического Органического Генератора.
Эта сценка немного отвлекла меня от тяжких раздумий.
Я подумал, что нужно выбраться из капсулы и пообщаться с неудавшимся самоубийцей. В голове все еще шумело от полученных новостей. Опомнившись, я написал короткое сообщение юристу.
Добрый день, Герман Зигизмундович! — мстительно набрал я, на появившейся прямо передо мной клавиатуре. Это оказалось очень удобно.
У меня оставалось некоторое имущество, а именно: Квартира в Москве, сбережения на депозитном счете в сберегательном банке, а так же небольшая компания по продаже систем видеонаблюдения, она называлась АЙПИ-МОЛЛ, проверьте, пожалуйста. С уважением, Андрей Алексеевич Чернов.
Я подчеркнул свое отчество и выделил жирным шрифтом.
Отправив сообщение, я вылез из капсулы и с удивлением обнаружил, что на мне нет одежды. Вернее была набедренная повязка, но на этом все.
— Черт! — я начал закипать. Отсутствие одежды, стало последней каплей. Злобно зарычав, я стукнул кулаком по стеклянной крышке капсулы.
— Не стоит этого делать, — наставительным тоном сказал Рой. — Капсулы генерации, это очень дорогое оборудование. Если испортишь такую, ее стоимость в миг вычтут из твоих денег… Вернее добавят к долгу.
Ничего не ответив я направился вперед. Я глубоко дышал, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Ориентируясь на глухие всхлипы, я приблизился к тому месту где предположительно находился бедняга.
— Эй, мужик, ты где? — позвал я хриплым, как у алкоголика, голосом.
Всхлипы резко прекратились. Но я увидел как под одной из стеклянных крышек, кто-то резко дернулся.
— Да не бойся ты, я сам только появился. Ничего не соображаю, может ты что-то расскажешь? — я постарался сказать это, максимально дружелюбным голосом и вроде подействовало.
Крышка приподнялась, явив парня, лет двадцати пяти.
— Почему вы голый? — испуганным голосом спросил парень. Его глаза испуганно пучились.
— Да сам не знаю, — растерянно пояснил я, стараясь подавить в себе желание шутить. — появился так. Я недавно очнулся в капсуле, спустился в низ, — решил поделиться я своей историей. — На меня какой-то мужик напал и голову свернул. Вот я снова здесь и оказался, только уже голый.
— Ка… какой ужас. — голос парня задрожал. Он судорожно сглотнул ощупывая свою шею.
— Ага, приятного мало. Я слышал, как ты кричал и подумал, может помощь нужна.
Парень задрожал как осиновый лист. Он стал хватать ртом воздух. Он изо всех сил старался не зарыдать.
— Да чему здесь может помочь голодранец? — плаксивым тоном зачастил он. — Я работал на «Колонизацию», почти тридцать лет! — Я оценил его внешний вид, да ему не больше двадцати, что-то парень приукрашивает. — Я принес им больше семнадцати миллионов. Я все подсчитал. И из-за одной ошибки… — Он всхлипнул, нижняя губа задрожала. Не выдержав, он спрятал лицо в ладони и его плечи затряслись.
— Да ладно тебе, с кем не бывает.
— Что?! — взвился парень — меня отправили, на планету с красным статусом! Но это еще мелочи… на меня повесили, двести пятьдесят тысяч долга! Двести пятьдесят! Это неподъемная сумма.
При этих его словах, на меня тоже стала накатывать дурнота. Если уж его долг считается неподъемным, то что же я буду делать со своим?
— Меня вот тоже на эту планету отправили. Правда я не знаю что такое красный статус… И долгов у меня тридцать миллионов.
Парень удивленно раскрыв рот, уставился на меня. Немая сцена длилась секунд десять. Я уже хотел окликнуть его, но он начал хихикать.
— Это фиаско, — полубезумно пробормотал он, — вы в бесконечном рабстве. Вам конец. Вы… Вы… — он захлебнулся, собственным смехом, а потом снова зарыдал.
Я уж было начал снова закипать, хотел влепить ему пощечину, вдруг у него истерика, да и просто хотелось его ударить. Но когда он снова раскис, мне расхотелось его бить.
Я молча присел на край его капсулы и вздохнул.
— И что, тридцать миллионов это так много? — спросил я удрученно.
