Должница - [33]

- И что ты теперь сделаешь? Выгонишь нас на улицу?

Эти слова Юли явились последней каплей, переполнившей чашу терпения Кирилла. Видит бог, он старался сохранять спокойствие. Она же пытается обвинить его в том, в чем виновата сама.

Кирилл приблизился к Юле и поднял ее из кресла. Догадывался, что делает ей больно, удерживая за плечи. Но и ослабить хватку не получалось. Эта женщина одной короткой фразой просто взбесила его!

- Только что ты призналась, что это и мой сын, - проговорил он ей в лицо. Юля попыталась отвернуться, но Кирилл ей этого не позволил – взял за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. – Мне еще только предстоит привыкнуть к этой мысли, как и познакомиться с сыном. И никуда выгонять я вас не собираюсь. Я не зверь, Юля, хоть именно так ты обо мне и думаешь. И хочешь ты этого или нет, но в жизни сына я собираюсь принимать деятельное участие. Ты мне в этом помешать не сможешь, даже если очень постараешься!

- Ты не заберешь его у меня, - затрясла она головой, а глаза ее наполнились слезами.

Нет! Только пусть не начинает плакать! Когда эта женщина плакала, что-то творилось с его душой. Именно поэтому Кирилл и поспешил ее заверить:

- Никого я у тебя не собираюсь отбирать. Успокойся.

Он не выдержал и прижал ее к себе. Да что же с ним происходит? Почему ему хочется защитить ее, даже когда она безумно его бесит?

- Что же ты собираешься делать? – глухо проговорила она ему в грудь, опаляя ту горячим дыханием.

- Не знаю пока. Мне надо подумать, - честно отозвался Кирилл, понимая, что от близости ее тела моментально возбуждается.

Гладить ее по спине было безумно приятно. Сжимать ее тело в объятьях – еще волнительнее. Ему до смерти хотелось поцеловать ее – с каждой секундой желание это становилось все нестерпимее. Он уже забыл, что в соседней комнате спит ребенок. Его ребенок. Эта женщина сводила его с ума, и Кирилл понимал это все отчетливее.

Он взял ее за подбородок и снова заставил посмотреть в глаза. Слезы так и не пролились, но ее огромные глаза увлажнились и мерцали сейчас темным зеленым цветом. И Кирилл видел, как стремительно увеличивается ее зрачок. Значило ли это, что она испытывает нечто похожее? Вряд ли, но очень хотелось в это верить.

Он не выдержал и прижался к ее приоткрытым губам. Те дрогнули и впустили его. Мягкие, нежные и такие трепетные… Целовать ее было безумно приятно, и никакие воспоминания тому не мешали. Кирилл забывал обо всем, когда касался ее губ, когда она робко отвечала на его поцелуй, словно сомневаясь, а надо ли это делать, и не в силах не делать этого.

- Я хочу тебя, - оторвался он от ее губ.

Во взгляде Юли промелькнула растерянность.

- Что я должна сделать?

- Ничего, - улыбнулся Кирилл, испытав мимолетную и непонятную грусть. – Просто кивни, если разрешаешь мне это сделать.

Она кивнула, а щеки ее окрасил румянец. И тогда Кирилл снова поцеловал ее – ни одну их своих женщин он еще не целовал так часто и так долго.

Юля

Только что она практически призналась ему в ненависти, а сейчас отвечает на его поцелуй и соглашается заняться с ним сексом. Не только соглашается, а испытывает ответное желание. И пусть она ему не рада, но этого мужчину сейчас она хочет почти так же, как это было когда-то, в прошлой жизни.

Совсем рядом сладко посапывает ее сынишка, а она растворяется в объятьях этого мужчины. Вдыхает его запах, прижимается к его груди, отвечает на поцелуи и хочет, чтобы он не останавливался.

- Просто кивни…

И Юля кивнула. Да, она хотела его! И неважно, что больше всего ей сейчас хотелось хоть ненадолго забыться, отключиться от всего. Не в причине же дело, а в том, с кем она это собиралась сделать. С Кириллом, который, она верила, сможет ей все это доставить. Она всегда считала его умелым любовником, даже когда совсем ничего не понимала в плотской любви. Глядя на него, уже мечталось о чем-то запрещенном, словно он воплощал в себе все человеческие пороки. И когда-то очень давно Юля в нем это разглядела.

Совсем рядом спал Дениска, а Кирилл вел ее в спальню, чтобы заняться с ней любовными утехами. И сейчас это Юле не казалось чем-то кощунственным. Разве что, волновалась она все сильнее.

В спальне он включил свет со словами:

- Хочу видеть твою новую красоту.

Что он под этим подразумевал? То, что она самую малость поправилась, округлилась? Или то, о чем сказал не так давно, что грудь ее налилась и увеличилась на размер после родов. Юля гордилась тем, что несмотря на больше года кормления, грудь ее не обвисла и не потеряла упругости, как и соски не вытянулись и не загрубели. Она любила ласкать свою грудь в часы, когда сама себе доставляла удовольствие. Случалось это не часто, но случалось.

- Разденься для меня, - вывел Кирилл ее на середину спальни, а сам опустился на кровать. – Если ты хочешь, - добавил, пытливо глядя ей в глаза.

Она не хотела, но могла пойти на эту уступку. В его желание входило поиграть с ней, продлить прелюдию. Ну что ж, она согласна ему это устроить. Вот только на ней не откровенный и яркий наряд стриптизерши, танцующей у пилона, а обычный брючный домашний костюм. Вряд ли получится снять его возбуждающе-грациозно. Но почему бы не попробовать? Правда, ему придется обойтись без музыки, потому что рядом спит ее сын. После успокаивающего укола, который сделали Дениске в больнице, врач сказал, что проспит он спокойно до утра.