— А кто был бы против? Поди прокорми такую тушу!
— Ах ты мерзавка! — босая, растрепанная девушка стрелою вылетела из шатра и понеслась за улепетывающей младшей сестрой.
* * *
Мина, Арил и еще полторы сотни парней дожидались последнего шага в своем шестнадцатилетнем пути к взрослой жизни. Оставалась сущая мелочь: выслушать несколько торжественных фраз от вождя, принести свои клятвы и получить от родных ожерелья, которое сами юноши и смастерили заранее из звериных зубов.
— Мина, уж потерпи немного. Скоро все это закончится, и ты, наконец, сможешь выбрать себе женушку! — игриво подначил девушку кто-то из Кабанов. Народ оценил. Вокруг засмеялись. Хитрой дугой откуда-то сбоку мгновенно примчался кулак. Чувствительно тычок под дых заставил шутника охнуть.
— Надеюсь, эта глупая хрюшка несильно тебя обидела? — появившийся рядом Валай игриво подмигнул девушке. — Я хоть и Волк, но свинину не очень-то жалую. От нее воняет! — При этих словах он так зыркнул на все еще сгибавшегося от боли парня, что тот поспешил удалиться. — Мне больше по вкусу нежная, сочная оленина, — прошептал Валай, пригнувшись к самому уху охотницы. Вспыхнув, Мина сначала отпрянула, но затем неожиданно замерла, вдруг переменившись в лице. Девушка опустила голову, свела плечи, скромно потупила взор и, с робкой улыбкой, поманила могучего Волка нагнуться поближе, как будто хотела что-то сказать. Парень купился и, как последний дурак, наклоняясь, придвинулся к Мине лицом слишком близко и смело. Резкий удар в тот же миг доказал, что лоб крепче носа. Кровь не пошла, кость осталась цела, пострадало лишь самолюбие Волка.
— Спасибо, что заступился, сильнейший. Сама бы я, конечно, не справилась с таким грозным обидчиком, — громко, чтобы все слышали, с иронией, произнесла Мина. И уже тише, совсем другим голосом, только Валаю, добавила, — Ты мне нравишься, дурень, но при всех приставать не позволю. — Богатырь ухмыльнулся, разжал кулаки, приосанился и слегка заметно кивнул, мол, понимаю, сам виноват.
* * *
Посвящение завершилось. Теперь в Племени стало на сто шестьдесят три охотника больше. И на одну охотницу. Все щеголяли в разношерстных зубастых ожерельях, которые полагалось использовать при выборе жены. И даже шея Мины была украшена аккуратной связкой звериных зубов. Арил, уже успевший немного сдружиться с охотницей, на полном серьезе спросил:
— Мина, ты только не обижайся. Когда ты пойдешь в круг невест, зачем тебе ожерелье? Ты снимешь его?
— Твое внимание мне польстило, Лисенок, — усмехнулась девушка, — Но не надейся, под твои бусики шею я не подставлю.
— Да ты меня не так поняла, — зарделся юноша. — Я бы тебя не выбрал. Ой! То есть, ты, конечно, очень красивая, — покривил душой не считавший ее симпатичной Арил, — Просто я в ближайшие годы вообще не собираюсь создавать семью. Мне просто стало любопытно.
— Ладно, не переживай, меня обидеть сложно. Как ты небось заметил, я не похожу на плаксивую неженку. — Судя по голосу, Мина действительно не дулась. — Чтобы ты знал, я никогда не пойду в круг невест! Мужчина, которого я когда-нибудь выберу, получит мое ожерелье и в ответ подарит свое. Только так и никак иначе!
«Ты еще попробуй найти такого дурня, который согласится создать с тобой пару», — про себя подумал Арил, а вслух сказал совсем по-другому:
— Кому-то крупно повезет и, как я понял, точно не мне.
* * *
В кругу невест, как и каждый год, было людно. Большинство девушек, в отличие от своенравной Мины, спешили поскорей выскочить замуж. Многие выходили в круг впервые, другие повторно, а некоторые самые невезучие и по нескольку раз. И с каждым новым заходом шансов поймать жениха становилось все меньше и меньше.
Юные парни, прошедшие сегодня посвящение, робко прохаживались вдоль нарядных красавиц. Встречались мужчины постарше, но редко. Некоторые пары, давно сговорившись, стремглав совершили обряд и уже удалились. Самые видные девушки, никому не давая согласия, накапливали на шеях целые гирлянды и лишь только в конце, когда все претенденты определялись с намерениями, делали свой выбор. Среди таких оказалась и Лайна.
Вот уже трое парней из разных родов надели сестре Арила на шею свои ожерелья, а Майно все не являлся. Вернее, он был здесь. Девушка не раз уже натыкалась на него взором в толпе, но долговязый охотник Лайны упорно не замечал.
А вот победителей состязаний тут не было. Им уже завтра предстоял долгий путь, и по негласному правилу в первый год вся восьмерка не заводила семей. Некоторые положившие на них глаз девушки даже решили рискнуть и не выходить сейчас в круг, а подождать до следующего раза.
Только поздним вечером, когда солнце начало прятаться за вершины деревьев, и пришла пора окончательно определяться с выбором, долговязый охотник возник перед Лайной. Слегка наклонившись, он бережно надел на шею обрадовавшейся девушке свое ожерелье.
— Мое будет снять проще всех, оно верхнее, — в голосе Майно звучала не свойственная ему теплота.
— Я думала, ты уже не придешь, — устало молвила пока еще невеста.
— Куда бы я делся? Мне только ты нужна!
— А если бы не дождалась? Видишь, еще три ожерелья висят?