Доля казачья - [14]

Теперь настал черёд и казака и попа Никодима послужить вере своей и Отечеству своему.

Только и он не мог никогда поверить, что настолько всё в жизни связано, и периодически, всё в истории повторяется. И опять пришла сила чёрная, чтобы опоганить его веру.

И уже он, Никодим Семижильный, как и Пересвет-богатырь, удостоен такой чести, умереть во славу России. И тем самым все равно победить. И если ещё дальше смотреть, в глубь истории, то в нашей жизни всё повторяется. Всенародно умереть и тем самым победить! Как умирал когда-то, ещё раньше, сын Божий и единородный, Иисус Христос. И всё в этой жизни связано невидимой цепочкой — волей Божьей! И всё это надо пройти ему, отцу Никодиму, во славу человеческую! И ещё выше вознестись ему духовно!

Почему так получается, что именно в такие тяжёлые минуты так ясно всё прошедшее видится, и мыслится чётко и быстро. Вся жизнь своя, и исторические факты, её немыслимый объём вдруг, в один миг, предстоят пред глазами. Был и у него в жизни духовный наставник, монах-отшельник Елизар, что долгие годы жил в глухой Забайкальской тайге. Хоть и старый он был, но силен был отшельник неимоверно. И дух его также был могуч. В свои ранние годы тот бывал и в Монголии, и в Индии, и в Тибете, и ещё во многих святых местах. И всегда с удовольствием говорил дерзкому и тогда ещё молодому Никодиму, у которого ещё и усы толком не росли, что древняя Русь, прародитель всех учений Мать!

— Запомни это и возгордись, сын мой, но не возносись высоко. Больно падать будет!

Готовил отшельник молодого отрока для великих дел. Целый год он учил его всяким наукам, всему тому, что сам знал. А знал он неимоверно много, одних только языков и наречий без счёта.

Читал ученику древние рукописи многих народов. Но ключом к ним всегда русские толкования были. Тогда всё сокровенное в рукописях раскрывалось в новом Елизаровом изложении просто и ясно.

— В корень смотреть надо! В корень! Здесь кладезь всех знаний, у нас в России! — и весело отшельнику Елизару. Постиг он мудрость Божью, протяженностью не в одну его жизнь.

И всяким разным боевым искусствам, их приёмам учил своего ученика. Утверждая при этом, что в русской борьбе все они давно были известны.

— И ещё запомни, сын мой, один приём: укус кобры! Он тебе жизни будет стоить когда-то, придёт и такое время. Ты ещё вспомнишь меня! Этот молниеносный удар наносится двумя пальцами в область затылка человека, которого убить надо. Но точность удара должна быть неимоверной, и скорость удара тоже. Кровь легко разливается по всей голове жертвы, и из всех внешних отверстий, это лёгкая и быстрая смерть, выжить здесь невозможно. Но чуть в сторону отклонилась жертва и удар будет пустой. Так убивают только великие мастера и спасаются от удара ещё лучшие, запомни это.

— К чему ты сказал всё это Отец Елизар? — не понял его ученик.

Тогда этот седой и крепкий ещё, что дубовый корень провидец, объяснил ученику.

— Ждут тебя великие дела в войске казачьем, во славу России нашей. Ты с ними на край земли пойдёшь. И пошлёт тебе Отец наш ещё суровые испытания, где ты должен будешь послужить святому делу, живота своего не жалея. Это твоё предназначение во всей твоей жизни: быть защитником веры нашей. Будет и тебе на то знамение. Готов ли ты к подвигу? Конечно, ты готов! Я рад это понимать и видеть это, здесь громкие слова не нужны.

А пока живи обычной, суровой казачьей жизнью, наслаждайся её прелестями и препонами, что будут на твоём пути.

Улыбнулся ему старец Елизар, своей белозубой улыбкой.

— Крепкой кости, этот человек, — подумал тогда ещё совсем молодой отец Никодим.

Только сколько же ему лет — никто того не скажет. Закостенел отшельник на морозах и ветрах северных. Видать, много бед натерпелся он в жизни своей. Живой человек, а со временем, крепче железа стал, хотя вряд ли возможно такое. Но всё же, возможно! И глаза его синие, совсем необычно глядят из-под лохматых и седых бровей. И лёд там таится и огонь — в этом океане им обузданных страстей. А то вдруг от одного взгляда Елизара загорелся сухой пень: видать, крепко осерчал тогда старец. Стихия! И нет ей узды!

Похоже, что из древних волхвов он, оттуда свою родословную ведёт. И жизнь его ему самому просто не принадлежит, но это всё выше нашего разума.

Всего сотню метров прошёл Никодим до встречи с врагами своими, а сколько успел передумать, всю свою жизнь на изнанку вывернуть. Встретились взглядами поп Никодим и старший из монахов. И у людей сложилось такое мнение, что вокруг бойцов задымилась земля — почернела вся. Но недолго это единоборство взглядами продолжалось. Тут силы у них оказались равные. Оба сильны!

Положили они руки друг другу на плечи. И как будто бы небеса на них навалились: тяжесть такая. Пот заливает им глаза, зубы скрипят, будто на песок попали. Но и тут сразу никто не победил врага своего. Оба устояли на ногах.

И следующим мигом невиданная сила разметала их в разные стороны. Только, заряд молнии прошуршал над головами зрителей. В руках у монаха появился культовый меч, именно этим оружием тот должен убить Отца Никодима. На нём и наговор есть: лучший сопроводительный документ на тот свет. Но, похоже, что священник в нём не нуждался. И казацкая сабля легко отразила разящий удар монаха. И вот тут-то святой крест на груди Никодима, который здешние люди, после ранее известных событий, уже иначе, как святым и не воспринимали, начал опять светиться.