Долларовый эквивалент - [8]

– А мы не будем, – успокоил его Гуров. – Хватит с нас сегодня нарушений.

Они объехали село и одиноко покатили по дороге в сторону главного шоссе. Наверное, преступники все-таки не случайно выбрали это место, подумалось Гурову, – небойкое место, тихое.

На полпути навстречу им все-таки попалась одна машина – приземистая желтая «Лянчо» с затененными стеклами проскочила у них под самым носом, подняв за собой шлейф пыли.

– Дорогая машина! – с уважением сказал Крячко, оглядываясь. – Гоночная модель. Видал, какие экземпляры у нас по проселкам раскатывают?

– Видал, – сквозь зубы ответил Гуров. – Тут вообще, между прочим, странные экземпляры раскатывают. Ну-ка, притормозим. Посмотрим, куда эта тачка направляется.

Они уже перевалили через невысокий холм. Поэтому пришлось сдать немного назад. Крячко первым выскочил из машины. Гуров присоединился к нему и с любопытством посмотрел вниз. Увиденное неприятно поразило его.

Желтая гоночная машина стояла на обочине метрах в трехстах от них, а возле нее суетились три неясные мужские фигуры. Один из мужчин, кажется, осматривал в бинокль местность. На какое-то мгновение его внимание сосредоточилось на застывших на холме оперативниках. Мужчина возбужденно махнул рукой и принялся что-то обсуждать со своими спутниками. Потом они попрыгали в машину и поехали дальше. Через секунду желтая глянцевая капля растворилась в зелени придорожных кустов.

– Догоним? – азартно спросил Крячко.

– Не догоним, – сказал Гуров. – Сам же говорил – гоночная модель. И потом, это могут быть ребята из спецслужб – они наверняка мечтают поймать в округе террориста. Однако все это мне не слишком нравится. Здесь становится слишком людно. Если и есть какой-то след, его вполне могут затоптать раньше, чем мы до него доберемся.

Глава 3

Реакция Владимира Дмитриевича Бардина, председателя правления столичного банка «Евразия», принявшего Гурова у себя в кабинете ровно через неделю после трагических событий, выглядела, мягко говоря, странновато. Гуров давно привык к тому, что ведомство, в котором он состоял всю жизнь и которому был предан до глубины души, вызывает у некоторой части населения откровенное недоверие. Особенно это касалось, как ни странно, людей состоятельных, которым было что терять. Гуров не обижался, полагая, что каждый вправе иметь собственное мнение и опровергнуть его можно только путем убеждения.

И тем не менее Бардин даже для недоверчивого смотрелся необычно грубо. Все-таки у него пропала дочь, погибли его люди, и, казалось, кому, как не ему, быть заинтересованным в успехе милиции. Однако банкир подчеркнуто демонстрировал свое пренебрежение.

– Полковник, не полковник! – с раздражением отозвался он, когда Гуров только представился ему. – Какая разница – полковник или сержант? По моему мнению, от любого из вас толку не больше, чем от козла молока! Можете обижаться, можете делать что хотите, мне все равно!..

– Обижаться я не буду, Владимир Дмитриевич, – успокоил его Гуров. – Не девушка. Но и вам бы не стоило вести себя на манер истеричной дамочки. Все-таки солидный человек, глава банка, знаете жизнь и людей – и вдруг такие несерьезные речи!.. Я понимаю, что ваше психологическое состояние сейчас далеко от идеального, однако попытайтесь все-таки найти силы для конструктивного сотрудничества. Поверьте, лучшего выбора у вас все равно нет. Возможно, вам больше по вкусу оперативность Скотланд-Ярда, но живем-то мы с вами в России. Так что придется надеяться на наших полковников и сержантов, и ничего тут не поделаешь!

Бардин пробормотал, что лучше будет надеяться на бабку, которая зубы заговаривает, но все же стал вести себя менее агрессивно. Однако посвящать Гурова в подробности несчастливого прогулочного рейса наотрез отказался.

– Все уже излагал, – сказал он. – И вашим следователям, и прочим. Все запротоколировано. Нового у меня ничего не прибавилось. Берите материалы и действуйте! Пока вы тут разговоры разговариваете, эта банда еще сто человек прикончит.

– Не уверен, Владимир Дмитриевич, – покачал головой Гуров. – Почему-то я больше склоняюсь к мысли, что эта банда в первую очередь – против вас.

– С чего вы взяли? – Бардин подозрительно посмотрел на Гурова.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Гуров. – У вас ведь есть враги?

– Они у всех есть, – отрезал Бардин. – А у меня их столько, что я решил выбросить их из головы раз и навсегда. Не привык жить с оглядкой.

Гуров оценивающе посмотрел на банкира. Осанистый, с мощной шеей и стальным взглядом, господин Бардин действительно производил впечатление человека, которого не могут смутить никакие враги, но без оглядки – вряд ли. Даже в критической ситуации он не желал допускать в свои дела посторонних. Возможно, для этого у Бардина имелись веские причины, но какие причины могут быть важнее родной дочери? Впрочем, он действительно мог искренне не верить в силы и возможности милиции. Возможно, Бардин возлагал надежды на спецслужбы, но Гуров не верил, что спецслужбы будут так уж усердно копать – за версту было видно, что терроризмом здесь и не пахнет. Гранатомет в наше время при желании можно приобрести без особых усилий. В принципе, даже супружеские разборки могут теперь кончаться выстрелом из гранатомета. Все происходило до примитивного просто – набежали, постреляли, разбежались. Вся соль была в том, кто подсказал головорезам эту затею, кто навел, а этот вопрос, по мнению Гурова, можно было выяснить, только покопавшись в окружении господина Бардина. Но господин Бардин категорически этого не хотел.