Доллар всемогущий - [76]

Государственный дефицит в годовом исчислении стремительно взлетел вверх, и правительствам потребовались дополнительные кредиты. В результате финансового кризиса объем государственной задолженности Великобритании увеличился вдвое. Все громче раздавались призывы к строгой экономии. Чтобы поддерживать оптимизм в своих кредиторах (держателях государственных облигаций), правительствам необходимо было продемонстрировать, что они управляют финансами твердой рукой. Не исключено, что зарплаты госслужащих в то время были заморожены именно для того, чтобы создать у инвесторов иллюзию контроля.

И Эмили Морган, и Пола Миллер напрямую столкнулись с кризисом, но их судьбы сложились по-разному. Разумеется, заемщики повели себя безответственно, но основная доля вины за экономический спад лежала на кредиторах и слабых регулирующих нормах. Банки вышли из кризиса изрядно потрепанными, но их сотрудники не перестали получать свои бонусы, в то время как оставшаяся часть населения почувствовала на себе сокращение государственных расходов. С момента окончания кризиса экономика Великобритании растет примерно на 1 % в год, что составляет менее половины докризисных темпов роста. Заплатить за рискованную игру трейдеров и недостатки законодательства придется сегодняшним и будущим налогоплательщикам.

В Великобритании, да и во всей Европе, последствия кризиса ощущались сильнее еще и потому, что именно туда поспешили в поисках работы жители более бедных регионов ЕС. Эмили нормально относилась к иностранцам, но у многих ее соотечественников они вызывали подозрения и страх. Им казалось, что банкиры и «еврократы» указывают им, как жить. Газетные заголовки кричали о том, что «народ хочет вернуть себе контроль над страной». В конце концов эти настроения обрели вполне осязаемые формы.

* * *

23 июня 2016 года, почти через 10 лет после начала финансового кризиса, Великобритания столкнулась с новой волной трудностей – 17 410 742 человека проголосовали за выход из ЕС – против 16 млн британцев, желавших остаться в союзе. Это был неожиданный результат. Эмили Морган и ее коллеги на следующее утро проснулись в новом мире. Спрос на фунт рухнул до минимального за 31 год уровня; инвесторы в массовом порядке уходили в более безопасный доллар.

Будущее британской экономики оказалось под вопросом. Невозможно было точно спрогнозировать, в какую сторону она будет двигаться. Рынок понимал одно: впереди всех ждет долгий перерыв в нормальной работе, потому что в органах управления начнутся бесконечные обсуждения. Единственное, что можно было сказать наверняка, – это что наверняка ничего не известно. А нестабильность заставляет рынки нервничать. Возможно, трейдеры и любят азартные игры, но делать ставки предпочитают по строгим правилам. Как показал кризис 2008 года, мировая финансовая система в состоянии выдержать даже очень сильный удар – при условии получения достаточной государственной помощи. Хоть трейдеры и привыкли к риску, но, столкнувшись с неуверенностью в будущем, они замирают или впадают в панику. Если британцы начнут сомневаться в перспективах своей экономики, есть риск, что ее накроет волной беспорядочных инициатив, не основанных ни на чем, кроме эмоций, как это уже произошло с Россией.

Кризис еврозоны был последним, что убедило бы Британию остаться в ЕС. В течение многих десятилетий ЕС побуждал новые европейские страны вступать в клуб и присоединяться к единой валюте. Первые подозрения в том, что еврозона находится на грани распада, возникли на фоне серьезных экономических проблем в Греции, но их удалось затушевать, выдав за небольшую семейную неурядицу. В случае с Великобританией дело зашло дальше: один из членов семьи подал заявление о разводе, и договориться о мирном разделе имущества не удалось. Глубоко уязвленный Евросоюз не собирался идти на уступки, чтобы примеру Соединенного Королевства не последовали другие страны.

Инициировав бракоразводный процесс, Великобритания в соответствии со статьей 50 Договора о Европейском союзе теоретически имела два года на завершение процедуры выхода. Но обсуждение сделок подобного рода длится годами, если не десятилетиями. Переговоры в области торговли затрагивают огромный круг тем, от авиации до сельского хозяйства, от соблюдения прав граждан ЕС, проживающих в Великобритании, до правил купли-продажи произведенных товаров и разрешения судебных споров, включая оплату судебных издержек. До последнего времени Великобритания была мировым финансовым центром, воротами в Европу для американских и азиатских финансовых институтов, держателем доллара. После брекзита на место Лондона претендуют Франкфурт и Париж. Столкнувшись с неизвестностью, банк Эмили Морган, как и многие другие, может перенести свой офис в Амстердам, откуда ему проще будет иметь доступ в США. Другие банки уже открывают филиалы в Дублине или Франкфурте.

Если Британия и ЕС не достигнут соглашения, то после брекзита Соединенному Королевству придется торговать с Европой в соответствии с общими правилами ВТО. Это может означать возврат пошлин, таможенных проверок и квот, повышение цен и увеличение срока растаможивания импортных грузов. Разумеется, после развода с ЕС Британия вольна искать других торговых партнеров на своих условиях. До окончания переговоров в 2019 году страна не имеет права заключать новые торговые соглашения, но частные предприниматели не обязаны делать паузу и могут выстраивать собственные деловые отношения с партнерами. Возможно, для этого они обратят свои взоры на запад, ведь США – это крупнейший экспортный рынок для многих секторов британской экономики, от энергетики до кино и от технологий до банковского дела.