«Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии - [7]
13 мая член Военного совета 2-й ударной армии И. В. Зуев вылетел в Малую Вишеру к генералу Хозину, доложил о безвыходном положении армии и вернулся с приказом об отводе войск к Мясному Бору.
Одновременно Военный совет Ленинградского фронта, возглавляемый А. А. Ждановым, принял решение об эвакуации вместе с отходящей армией местного населения. Видимо, в Ленинграде не представляли, как выглядит «коридор» на Большую землю, по которому придется выбираться тысячам женщин, стариков и детей.
Евгения Владимировна Шабалова из д. Язвинки, Лидия Борисова из Финева Луга и многие другие рассказывали, как они отказывались от эвакуации, прячась по огородам, но их находили райуполномоченные и принуждали покидать свои дома, которые тут же поджигали, дабы они не достались врагу.
К Мясному Бору вышли единицы. Остальные либо погибли от голода, обстрелов и бомбежек, либо попали в фашистское рабство.
Массовый отход войск начался 24 мая. Части последовательно снимались со своих позиций и двигались к Новой Керести, далее к деревне Кречно и Мясному Бору. Начальник тыла 2-й УА полковник С. Н. Кресик рассказал об этом так: «Личный состав был измотан, выталкивая на себе материальную часть из болот к узкоколейке и лежневой дороге. До этого в продолжение полутора месяцев армия находилась на голодном пайке. Никаких запасов боеприпасов и продовольствия в армии не имелось, так как подвоза не было из-за отсутствия горючего… На 30 мая на территории, занимаемой армией, находилось на платформах и в вагонах 1500 раненых, а 4500 человек гражданского населения — в лесу в ожидании эвакуации»[25].
30 мая немцы вновь перекрыли выход к Мясному Бору. «Закрыт коридор „Эрика“», — записал в своем дневнике командующий сухопутными войсками вермахта Ф. Гальдер.
Новые тяжелейшие бои по прорыву горловины не увенчались успехом. 6 июня Ставка восстановила Волховский фронт и К. А. Мерецкова в должности командующего. Как потом признался Сталин, «мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским»[26].
«7 июня решением ВС армии 80 % личного состава было поставлено в строй, включая артиллеристов и минометчиков. Однако успеха армия не имела из-за отсутствия боеприпасов и плохо организованного взаимодействия с частями, наступавшими с востока. Кроме патронов, 45-миллиметровых снарядов и 50-миллиметровых мин, ничего не было… Личный состав получал по 30–40 г сухарей в день, раненые — по 70–80 г на человека. Единственный продукт питания — конина. Однако из-за вражеской авиации нельзя было разводить костры, и конину ели в сыром виде, без соли. Истощение. Смертность в частях, особенно в госпиталях и среди гражданского населения… С занятием противником Новой Керести армия лишилась единственной площадки, где принимались доставленные самолетами продовольствие и боеприпасы. 23 июня противник подошел к реке Глушица, 24-го занял Дровяное Поле, перерезав лежневку и узкоколейку, на которых были сосредоточены материальная часть и раненые…
Военный совет армии принял решение во что бы то ни стало прорвать вражеское кольцо и выйти из окружения: вооружившись, с наступлением темноты начать прорыв и закрепиться в горловине, чтобы дать возможность вывести части прикрытия.
В группу прорыва на участке 382, 305 и 19-й гвардейской сд влился и Военный совет армии… Руководство частями прикрытия было возложено на заместителя командующего армией генерал-майора П. Ф. Алферьева, который 24 июня с 19.00 из отходящих частей 327-й, 267-й сд, 23-й осбр и частично 19-й гвардейской сд организовал оборону на восточном берегу реки Глушица, обеспечив действие остальных частей в восточном направлении. Имущество, техника, документы, вооружение 24 июня были уничтожены. 24 июня в 23.00 части 382-й сд начали наступление на восток севернее узкоколейной железной дороги. По ней двигались и другие подразделения под сильным минометным и ружейно-пулеметным огнем противника. Огневые точки противника не были подавлены. Наступающие части и комначсостав армии несли значительные потери.
С 20 по 29 июня вышло из окружения ходячих раненых 3,5–4 тыс. Из боевых частей вышло 2500 чел. Осталось приблизительно 32 тыс. Всего на 20 июня 1942 года армия имела 40 тысяч человек. Отошедшие части 52-й и 59-й армий после закрытия прохода составляли 12–15 тысяч человек, а всего на довольствии было 50–55 тыс.»[27].
В заключение своего доклада полковник С. Н. Кресик сказал: «Причинами гибели армии считаю: 1) отсутствие боеприпасов, голод, в силу чего армия, несмотря на исключительный героизм и самоотверженность всего личного состава, не смогла сдержать натиск превосходящих сил противника, дав ему возможность до предела сжать кольцо; 2) отсутствие помощи с востока; 3) для изучения причин гибели армии и установления виновных считаю необходимым назначить правительственную комиссию».
В ЦАМО сохранилось донесение командующего 2-й УА генерал-лейтенанта Власова в штаб Волховского фронта от 21 июня 1942 г. В нем говорится: «Войска армии три недели получают по 50 г сухарей. Последние три дня продовольствия совсем не было. Доедаем последних лошадей. Люди до крайности истощены, наблюдается групповая смертность от голода. Боеприпасов нет»
