«Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии - [2]

Для 54-й армии под командованием И. И. Федюнинского это означало кардинальное изменение ее действий. Всю осень, находясь за внешним кольцом блокады, она вела бои в западном направлении, стремясь соединиться с частями, сражавшимися на Невском «пятачке». Теперь 54-й предписывалось наступать на юг, в район Тосно — Любани, оставляя защитников левобережного плацдарма в положении камикадзе.

В то же время Ленинградский штаб отказался передать 54-ю армию новому фронту, что затрудняло координацию совместных действий этой армии с волховчанами.

Ветераны 54-й хорошо помнят жестокие четырехмесячные бои за Погостье, разъезд Жарок на железнодорожной ветке Мга — Кириши, где косили их с насыпи немецкие пулеметы и нещадно бомбила вражеская авиация.

Продвинуться дальше, к Тосно и Любани, части 54-й армии, не получавшие из блокированного Ленинграда достаточного количества боеприпасов и техники, не смогли.

4-я и 52-я армии гнали врага от Тихвина все дальше на запад. Но, истощенные в боях, лишенные поддержки авиации, испытывая постоянный недостаток в боеприпасах, они не смогли окружить и уничтожить противника. Немцы заняли свои исходные, подготовленные еще в октябре оборонительные позиции на западном берегу Волхова, и нашим войскам не удавалось их преодолеть. Три небольших плацдарма, захваченных севернее Грузино и в устье реки Тигода, находились на открытой местности и не позволяли развить наступление.

Эшелоны с подразделениями 2-й ударной и 59-й армий начали прибывать в район Малой Вишеры только в конце декабря. Тылы и артиллерия отстали, но Ставка неумолимо требовала ускорить наступление. На фронт прибыл корпусный комиссар Л. З. Мехлис для контроля за ходом подготовки к наступлению. Представитель Ставки не привез известий об усилении сил фронта, но вручил командующему фронтом генералу армии К. А. Мерецкову письмо И. В. Сталина следующего содержания:

«Уважаемый Кирилл Афанасьевич!

Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, — великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменялось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар[3] по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю Вам успеха.

29.12.41. И. Сталин»

Но сил для единого и общего удара у нового фронта не было. Оборонные заводы, эвакуированные на Урал, еще не начали поставлять вооружение, а имеющееся распылялось по всем фронтам.

5 января 1942 г. состоялось заседание Ставки, которое приняло решение о всеобщем наступлении от Баренцева до Черного морей. Против этого плана высказались Г. К. Жуков и Н. А. Вознесенский. Но их доводы о том, что армия еще не располагает достаточными материальными ресурсами для столь масштабных действий, не были приняты во внимание.

После заседания Б. М. Шапошников сказал Жукову: «Вы зря спорили: этот вопрос был заранее решен Верховным»[4]. Обсуждение плана всеобщего наступления не состоялось. Его заменило единоличное мнение Сталина.

В книге немецкого полковника X. Польмана «Волхов», изданной в ФРГ в 1962 г., так оценивается это решение: «То, что немецкий фронт на Волхове привлек к себе очень значительные силы, безусловно, существенно облегчило положение ведущей тяжелые бои и неоднократно прорванной обороны немецкой центральной группировки войск. Те силы, которые советское командование ввело в использование при своем наступлении на Волхове, могли бы оказать значительное влияние на исход операции немецкой группы армий „Центр“. Сталин совершил ту же ошибку, что и Гитлер, — он хотел наступать везде и поэтому не добился решающей победы нигде».

7 января войска Волховского фронта, не закончив сосредоточения, не имея надежных средств связи и защиты от вражеской авиации, располагая лишь четвертью необходимых боеприпасов, перешли в наступление и попытались силами 2-й ударной армии под командованием генерал-лейтенанта Г. Г. Соколова и 52-й армии генерала В. Ф. Яковлева прорвать оборону противника на Волхове.

«Артподготовка была явно недостаточной, — рассказывает бывший командир взвода управления 327-й стрелковой дивизии П. П. Дмитриев. — На каждую гаубицу у нас было всего по 20 снарядов. Расстреляв их, мы оказались безоружными и не смогли подавить огневые точки врага.

Пехота, беззащитная перед ураганным огнем немецкой артиллерии, бьющим с высокого западного берега, полегла на волховском льду густыми черными точками: маскхалатов стрелкам не полагалось…»

Наступление 7 января не принесло успеха. Войска были отведены на исходные рубежи. «…Чтобы подготовить наступление по-настоящему, требовалось по меньшей мере еще 15–20 суток, — напишет потом К. А. Мерецков. — Но о таких сроках не могло быть и речи»[5]. И. В. Сталин разрешил перенести наступление войск фронта на 13 января. Генерал Г. Г. Соколов от командования армией был отстранен. Его место занял генерал-лейтенант Н. К. Клыков. Армия состояла из одной 327-й стрелковой дивизии и восьми стрелковых бригад (25, 57, 58, 53, 22, 59, 23 и 27-я осбр).